Двадцать один год (СИ)

Лили чувствовала, что, в конечном итоге, ни о чем не жалеет и вряд ли будет сильно скучать. Хогвартс дал ей многое, его можно, пожалуй, назвать хорошей школой, но он остается позади, и вряд ли она хотела бы вернуть дни, проведенные там. Она не расстанется с теми, с кем хочет поддерживать отношения, а разные слизеринцы и рейвенкловцы пусть хоть сквозь землю провалятся – легче без них. Да, не будет больше для нее ни алого поезда, ни Хагрида с жуткой псиной, ни портретов, обитатели которых ходят друг к другу в гости – зато и грязнокровкой никто безнаказанно не обзовет.

…Бальное платье на сей раз Лили подарили на каникулах родители: понимали, что на школьный выпускной она не может остаться без наряда. Оно сейчас висело в спальне, в шкафчике, и иногда девушка доставала его полюбоваться. Кремовое, до щиколотки длиной, оно падало изящными складками; на груди была легкая драпировка, широкие кружевные рукава доходили до локтя. Внизу стояли, словно ожидая, покуда их возьмут, белые лодочки. В волосах – Лили знала точно, уже договорилась с профессором Спраут – у нее будет маленькая белая роза. На сей раз хочется выглядеть безупречно, ведь она идет на бал вместе с Джеймсом.

Девчонки, наслаждаясь бездельем, валялись рядком на полу и обсуждали наряды. Марлин мечтала о небесно-голубом платье, расшитом серебряными нитями. Алиса выбрала серебристое, простого покроя, длиной чуть ниже колен, и того же материала ленту. Мери, не изменяя любви к короткому и обтягивающему, привезла наряд, расшитый по белому фону райскими птицами.

- Люпину должно понравиться, - шутила Марлин, как всегда, болтая в воздухе ногами. Мери на сей раз шла на бал, как и хотела – с Люпином, Марлин, конечно, с Сириусом, а Алисе достался Петтигрю: ему ведь тоже нужна была пара.

День выпускного прошел суетливо. Семикурсники паковали чемоданы, прощались с друзьями помладше, а кто-то, проморгавший остальные дни, торопился подготовиться к балу теперь. Лили последние дни мало говорила с Джеймсом и уже очень давно не оставалась с ним наедине, но за завтраком и обедом он так ей подмигивал, что она не сомневалась: бал возместит каждую минуту, о которой пришлось пожалеть.

Около семи часов девочки, как и полтора года назад, спустились вниз, к ожидавшим их в гостиной мальчикам. Джеймс на сей раз был с остальными – Мародеры, как один, облачились в бордовые фраки с золотистыми отворотами и такими же бабочками – подал Лили руку, помог спуститься, галантно поцеловал ей пальцы. Марлин и Сириус, едва прикоснувшись друг к другу, затрепетали от напряжения, пробегавшего по телам. Мери хмуро поправляла Ремусу бабочку, он смотрел виновато. Питер, подавая руку Алисе, выглядел разочарованным: наверное, он мечтал о ком-то более эффектном.

- Хороша я, Джеймс? – Лили лукаво прищурилась.

- Слов нет, как хороша, Лилс. А я хорош? – и он приосанился, удивительно статный и изящный в ярком костюме.

- Для меня сойдешь, - она взяла его под локоть. – Ну что, пойдемте все? Пора.

По коридору плыли разноцветные фонари, непрерывно стекал наколдованный звездопад. В воздухе, стрекоча крыльями, порхали феи. Большой зал был убран омелой и розами. Тонко пахло сосновой хвоей, на придвинутых к стенам столах блестели фужеры и золотилось в зеленых бутылках шампанское. Деканы в праздничным мантиях стояли у дверей, встречая подопечных последними наставлениями. Профессор Макгонагалл объявила Сириусу, что бал открывает он: ни Снейп, ни Обри так и не сумели найти партнерш.

- Есть в мире справедливость, - Блэк приподнял подбородок. – Ну что, ты следующий, Сохатый?

- Естественно,- Джеймс плотнее перехватил локоть Лили. – Третье и четвертое места также заняты, а остальные пусть занимают очередь!

- Пусть змеи плетутся в хвосте! – рассмеялась Марлин.

И правда, слизеринцы предпочли вступить в танцевальный круг не первыми, чем идти сразу за гриффиндорцами. Сначала набились хаффлпаффцы, и первыми – Арчибальд Уизерби в замшевом пиджаке с Пенни-Черри, разодетой в пышное платье в широкую полоску, черную и желтую (Марлин, указав на нее веером, изобразила жужжание шмеля). За ними подтянулись рейвенкловцы: Лили различила лиловое короткое платье Кристал Хобхауз и палевое, с оборочками – Мелани Эрроуз, которую держал под руку Джон Долиш. А вот за ними-то показались и слизеринцы. Энтони Гринграсс, как всегда, строгий и элегантный, стоял с Летицией Гэмп в бархатном вишневом платье; в высокой прическе девушки мелькала среди черных прядей лента в тон. Поодаль держались еще Электра Мелифлуа в золотистом наряде, любезничавшая с Альфредом Эйвери, и Линнет Фоули в черно-белом – её развлекал разговором Мальсибер, более, чем обычно, слащавый в белом фраке. Его отца недавно отпустили под залог, и все только удивлялись, откуда у Мортимера еще брались деньги на развлечения.

- Не зевайте! – шепнула Марлин, что-то углядевшая в глубине зала. После первых бравурных аккордов, прозвучавших неожиданно, полилась мелодия плавная, как ход корабля по спокойной полноводной реке, и Лили узнала «Сказки Венского леса».