Двадцать один год (СИ)

- У него ноги кривые, - Лили холодно пожала плечами. Полно, хватит его щадить. – Он и бегал-то с трудом.

- Какие у него ноги, Эванс, мы все наблюдали два года назад. И не только ноги мы смогли оценить, правда? – Блэк, как показалось Лили, нарочно заговорил громче.

- О да! – рассмеялась Марлин. – Спасибо Джеймсу, хотя зрелище вышло омерзительное. Лучше бы он снял трусы с кого-нибудь посимпатичнее и почище. А то эта задница в шрамах…

- Прекрати плеваться жабами, - прошипела Алиса. Люпин предсказуемо покраснел, и неожиданно насупилась Мери.

- Прекращу, - Марлин запустила пальцы в разваленные по плечам черные волосы и так возвысила голос, что и со стола Слизерина стали оборачиваться. – Прекращу, если Лили расскажет нам, кто же так порол Нюнчика.

- Да, - поддержал Сириус. – И желательно с детальками, в красках.

Лили поперхнулась соком и почувствовала, как краска заливает лицо. На выручку пришла Алиса: схватила Лили за руку и, несмотря на протесты остальных, увела из зала «по срочному делу». К удивлению своему, у дверей Лили еще слышала, как Мери ворчит:

- Вы что, мелкие? Заканчивать пора уже, а то выпускной на носу, а вы туда же…

Алиса и Лили стремительно шли по коридору, пока не остановились у одного из окон. Отсюда открывался вид на Озеро, отливавшее в лучах утреннего солнца черным серебром. Когда-то по этим водам лодки везли первокурсников; с Лили и Северусом ехали Мэрион Риверс и Пенни-Черри. Кто сказал бы тогда, как переплетутся их судьбы… Пенни сегодня была очень расстроена: на и так не блиставшем оценками Хаффлпаффе она, тем не менее, оказалась худшей.

- А кто ехал с тобой, Алиса? – Лили прижалась лбом к стеклу. – Ты помнишь, кто тогда с тобой был в лодке?

Подруга слегка повела угловатыми плечами.

- Мери, Марлин и Мелани Эрроуз. Мери, помню, тогда не понравилось, что лодки едут сами: она надеялась показать Марлин, как умеет грести.

- А Мелани?

Алиса улыбнулась.

- Спрашивала всех, что они знают про факультеты. Ей кто-то в поезде наболтал, что все магглорожденные попадают на Хаффлпафф. Знаешь, мне кажется, она всегда немного волновалась из-за своего происхождения.

Лили вспомнилось все, увиденное от слизеринцев – и не только от них – за эти годы.

- Не так уж она была неправа. Нам тут не рады.

Алиса опустила бледные веки.

- Странно, да? Возможности волшебников давно сыграли с ним злую шутку. У нас нет своей инженерии как таковой, у нас не развиваются многие науки, процветающие у магглов. У нас нет собственного искусства как такового, мы заимствуем приемы и стили у магглов и лишь обрядами вкладываем в портреты подобие жизни. У нас нет литературы, сопоставимой с маггловской классикой. У нас нет религии. А ведь человек, никогда ни во что не веривший, не может держать страсти в узде… - она стиснула рукава блузки. – И тем не менее, в чистокровных семьях магглов с легкостью объявляют животными, полуобезьянами.

Слушая её, Лили отрешенно смотрела на озерную рябь. Перед глазами мелькали два лица – широкое, багровое – Вернона Дурсля и тонкое, юное, дышащее надменностью – Регулуса Блэка. За ними показались другие: Тобиас Снейп соседствовал с Барти Краучем-младшим, Петуния – с Эльзой Смит.

- Магглы, положим, тоже не ангелы, и далеко не все из них – умницы. Моя сестра возненавидела меня, потому что со мной происходили странности. А знаешь, кто так порол Северуса? Его отец-маггл. Пил и избивал жену и сына.

Алиса вздрогнула и чуть слышно вздохнула. Лили невозмутимо продолжала:

- Есть, правда, еще инквизиция. Чистокровные ею любят попрекать, забывая, сколько магглов люди Гриндевальда спалили в лагерях смерти.

Алиса побледнела и зажмурилась.

- Господи, какой ужас. Ну почему люди не могут без жестокости, без насилия? Неужели иначе нельзя?

- А с преступниками что делать? – тихо спросила Лили. – Если их наказание не будет жестоким, другие тоже будут безбоязненно совершать преступления.

- Если мы намерены дрессировать людей, как щенков, - в голосе Алисы появилась твердость, - то мы ничем не лучше тех, кто был до нас… Тех, кто допустил инквизицию и Гриндевальда.

В дни, остававшиеся до выпускного бала, Лили прощалась с Хогвартсом. С Джеймсом, с подругами или одна, она обходила окрестности, вспоминая разное: как они с Северусом смотрели вслед аврорам, уводившим арестованного профессора Фенвика, как на отборе в команду по квиддичу она разбилась, лишившись способности летать, как на первом уроке Ухода за магическими существами наблюдала за кормлением гиппокампа, как, когда Джеймс подвесил Оули, все вместе гриффиндорцы ушли с урока – тогда-то её душа впервые забилась, потянувшись к лохматому задире Поттеру. А вот то роковое место, где на пятом курсе, после экзамена по ЗоТИ, Джеймс с компанией напал на Северуса. Произодшее тогда больно и гадко вспоминать, но все же хорошо, что сложилось именно так. Иначе кто знает, может, Лили до сих пор была бы одна, не решаясь порвать с Севом и боясь приблизить к себе кого-нибудь из-за его ревности, а Джеймс сох бы от скуки с Пенни-Черри.