Двадцать один год (СИ)

- Смотрю, к тебе пришли. Что ж, Фрэнка тоже навещают. Друзья у него преданные… В отличие от жены.

Она удалилась, оставив Алису заливаться краской и отрывисто отвечать на вопросы Лили. В тот день про Пенни поговорить не удалось: Лили не решилась тревожить и без того больную и расстроенную подругу. В после и вовсе стало не до того: сразу из больницы Джеймс повел её к Олливандеру за новой палочкой.

О прежней Лили немало грустила: она так привыкла к палочке, что, не имея её под рукой, чувствовала себя покалеченной. Покупка новой потерю не восполнила: вроде мастер постарался подобрать тот же материал, ту же длину, но прежнего родства – до влаги на ладонях – Лили не ощутила. «Ничего, Беллатриса, мы за это еще поквитается». И за ребенка, который не родился – тоже.

Пару раз Лили задумывалась о том, что могла бы умереть и сама, погибнуть ужасной смертью, и вспоминала Северуса. Все-таки врал он ей тогда, в школе, во время их последнего жестокого разговора. Хотя и она, обещая его убить, переоценила свои силы: тут он был прав. А теперь у нее перед ним долг жизни. «Получается, я должна буду спасти ему жизнь? Но как? Показания против него я все равно давать бы не стала».

В последний день перед тем, как вернуться к работе в Ордене, Лили решила навестить могилу родителей Джеймса и немного прибраться там: выбросить старые венки, положить новые, памятник протереть от грязи и снега. У своих она тоже бывала, но каждый раз становилось режуще больно – а на кладбище в Годриковой Впадине душа впитывала смиренный покой, но не ныла. Лили понимала: Джеймсу навещать могилы родителей уже ужасно больно, - а от боли она старалась его беречь. Она даже дни для посещений кладбища выбирала такие, когда он уходил из дома надолго.

Сегодня с утра шел снег, мягкий и робкий. Церковь при кладбище стояла в белом кружеве, точно стыдливая невеста, укутавшаяся в покрывало. На рябине алели лепестками грудки снегирей, лакомившихся мерзлыми ягодками. Одна из ветвей шевельнулась, и Лили осыпало инеем. Она еле удержалась от смеха: все же кладбищу веселье не пристало.

…Лили сделала все, что планировала, но на обратном пути из-за свежего снега, прикрывшего дорожки, немного сбилась. Она не любительница была бродить между могилами и поспешила бы выйти, но её внимание привлекла надпись на одном из надгробий. Она даже пригнулась, чтобы повнимательнее рассмотреть. «Кендра Дамблдор» - значилось на камне, а немного ниже – «Ариана Дамблдор». Лили глянула на даты жизни: обе умерли в конце прошлого века, причем в один год. По возрасту выходило, что здесь, скорее всего, покоятся мать и дочь? Но что же случилось с ними? И – кто они профессору Дамблдору?

Однофамильцы? Вряд ли: Дамблдор – не какой-нибудь Смит. По возрасту Кендра вполне может быть и матерью; тогда, получается, Ариана – его сестра? Но почему обе умерли в один год? Болели? Как грустно… Девочке было всего четырнадцать…

- Знала, что вы однажды сюда придете, - проскрипели за спиной. Лили обернулась: рядом опиралась на клюку замерзшая Батильда. На старых плечах шалью лежал снег.

- Вы поэтому советовали мне сходить на здешнее кладбище? – Лили указала на надгробие.

- Да, - старуха опустила морщинистые веки. – Что вы об этом думаете, милая?

Лили едва удержалась, чтобы не пожать плечами. Что она могла думать об этом? Допустим, она не знала, что Дамблдор родом из той же деревни, что и Джеймс. Ученикам не обязательно знать подробности жизни учителей.

- У профессора Дамблдора, видимо, в юности случилась трагедия, он потерял семью. Мне его жаль.

В осанке Батильды появилось что-то строгое.

- Жаль? Что ж, мне тоже. Вы догадываетесь, кем ему приходились эти женщины?

- Мать и сестра, – угадала Лили.

- Именно.

Новая догадка пришла девушке в голову, и она не замедлила высказаться:

- Вы их знали?

- Знала, - лицо Батильды стало скорбным. Страшна старческая скорбь. – История это долгая, а я, дорогая, устала и продрогла изрядно. Не проводите ли вы меня домой? По дороге и расскажу.

Лили подала старухе руку. Некоторое время они шли в молчании. Батильда дышала тяжело, и временами казалось, что ей может стать плохо.

- Они приехали сюда давно. Альбус, которого вы знаете седым стариком, был в то время мальчиком в коротких штанишках, таким важным и рассеянным, но проказником на свой лад – все слишком умные дети таковы. Он был старшим, а всего Кендра привезла с собой троих детей. Младшего из мальчиков звали Аберфорт – полная противоположность брату, а про девочку, Ариану, я долгое время и не знала ничего. Кендра с первого дня завела привычку захлопывать дверь перед носом у соседей. За это её, конечно, невзлюбили: не принято так жить в деревне; на рынке она слышала шипение за спиной, у колодца ей охотно перемывали косточки. К тому же она приехала без мужа; всем говорила, что вдова, но ей не верили почему-то. У нее в жизни вправду было много обманов, но я не могу её осуждать. Какую ношу она несла…

У старухи вырвался глубокий, тяжкий, свистящий вздох.