Двадцать один год (СИ)

Весь вечер родители обращались с ней нежно, как с совсем маленьким ребенком, и постепенно неприятный осадок от сказанного в машине сгладился. На ледяное лицо сестры можно было не обращать внимания. Зато очутиться в своей комнатке, развалиться в любимом кресле, при свете лампы пролистать недочитанную перед отъездом книжку – вот это стало сущим блаженством. А впереди был целый ритуал украшения елки, пряди плюща по всему дому – невольно вспоминался увитый плющом мостик близ Хогвартса – рождественский ужин, поздравления близких и подарки от родителей… Эвансы никогда не лгали детям о Санта-Клаусе; подарки вручали сами, но всегда именно то, что хотели дочери, и прекрасно упакованное. Не забыть бы Северусу тоже открытку сделать. И день рождения у него уже скоро, придумать бы, что подарить. Придется, наверное, у родителей просить деньги, а они этого не одобрят. Кстати, интересно, почему это его не встречали? Писала ли вообще сухопарая миссис Снейп своему сыну?

Снег сыпал крупными мягкими хлопьями. Гирлянды мерцали сквозь кружево снегопада, и временами Лили казалось, что не нужно было никуда уезжать в поисках сказки, что настоящее чудо, подлинное волшебство – оно здесь, рядом с тобой, и оно знакомо тебе с детства. Белым тонким покрывалом укутаны фигуры около церкви. Служба, хор поет… В прошлом году и Лили пела вместе с ними, с девочками, некоторые из которых сегодня украдкой ей. Все-таки она подпевала шепотом, одновременно радуясь празднику, рождественской службе и тому, что вплела в волосы новенькие зеленые ленточки, узенькие и блестящие. И мама слегка шевелила губами, словно и не осознавая слов, которые произносит, а отец молчал, упорно глядя вверх, под потолок, сквозь потолок, и дочери отчего-то казалось, что он-то – может быть, один во всей церкви – действительно молился. Туни теребила шарф; у нее с утра болела голова, ей хотелось, чтобы служба быстрее закончилась, чтобы прийти домой и лечь.

А у выхода из церкви ждал Северус. Отец едва заметно кивнул, и Лили отделилась от толпы, причем ей показалось, что мать заговорила с идущей рядом знакомой, первой в округе сплетницей, чтобы отвлечь внимание от дочери.

- С Рождеством, - девочка взяла друга за руки. Охнула, вспомнив. – Ой, а я открытку для тебя дома оставила!

- Ничего, - он тихо поморгал. – Тебя тоже… С Рождеством.

«Да полно, веришь ли ты в то, с чем поздравляешь?» – подумалось вдруг Лили, и она невольно мотнула головой.

- Мне ваши соседи сказали, что вы в церковь пошли.

- И ты тут прождал? А что же внутрь не заходил?

Он лишь слабо дернул подбородком.

- А дома как тебя встретили? Все хорошо? Ты не показывался несколько дней, я соскучилась.

- Извини, - он слабо улыбался. Лили погрозила пальцем, живо наклонилась и слепила снежок, но Сев тут же присел рядом и слепил свой. Они метнули друг в друга снежками одновременно, потом еще, и еще, возились, бегали, кружились, пока, хохоча, не рухнули в снег.

========== Глава 11. Возвращение ==========

Каникулы с тихой комнаткой, праздничным угощением, удовольствием, когда мама говорит с тобой, а папа рядом листает газету, с ощущением причастности родному городу пролетели скорехонько. Впервые Лили поняла, как горько может быть ожидание расставания с родным домом, с каким чувством проводишь в его стенах последнюю перед долгими месяцами разлуки ночь. Не успела оглянуться – и вот снова, стоя на подножке поезда, машешь родителям, а друг уж тащит тебя внутрь, искать купе.

Еще на платформе Лили обратила внимание на странное поведение части старшекурсников: сбившись в кучу, они возбужденно переговаривались. Родители быстро повели её мимо, и она успела услышать лишь: «Дырявый котел».

Когда Лили и Северус шли по коридору, отыскивая свободное или хотя бы со сносными соседями купе, их окликнул взрослый хаффлпаффец со значком старосты, чернявый детина с пробивавшимися усиками.

- Первогодки, подите-ка сюда!

Северус нахохлился, привычно заведя руки за спину:

- Мы ничего не сделали. Мы ищем купе.

- Да знаю, - парень добродушно улыбнулся; его тон чем-то напоминал Хагрида. – Мы тут перед отъездом все посовещались и решили, что младшекурсники в эту поездку не должны оставаться одни. Так что заходите, - он распахнул дверь. Лили и Северусу ничего не оставалось, кроме как подчиниться.

- Чарити, присмотришь за птенцами? – предложил парень сидящей в купе девушке с неровно подстриженными волосами песочного цвета; газета наполовину скрывала её лицо. – А я пока патрулировать буду.

- Птенцы разных гнезд? – усмехнулась она и добавила, перехватив взгляд Северуса. – Да не смотри ты таким волком. Знаю, что мы вам помешали, но так за вас спокойнее.

- А разве что-то случилось? – осторожно спросила Лили; чернявый тем временем исчез за дверью.

Девушка поколебалась, повертела в руках газету и передала детям. Северус принялся читать вслух: «Трагедия в баре «Дырявый котел». Сильное темное проклятие наложено на дверь. Три человека погибли».