Двадцать первый: Книга фантазмов

Но независимо от того, насколько правильна была его гипотеза, профессор был авторитетом в археологии и автором нескольких книг, посвященных истории Охрида.

Звонок вызова раздался в трубке уже пятый раз, и Кавай подумал, что археолога Пинтова, которому теперь должно было быть лет восемьдесят, возможно, уже нет в живых. Он был готов повесить трубку, как наконец услышал запыхавшийся мужской голос…

— Алло! — донеслось с того конца провода.

— У телефона профессор Климент Кавай, — осторожно сказал он в трубку.

— Кавай! — воскликнул его собеседник искренне радостным и все еще энергичным голосом. — Как не помнить: коллега с факультета! Память все еще хорошо мне служит, дорогой Кавай. Решаю кроссворды и тем самым тренирую мозги, а тело укрепляю, копаясь в саду. Выращиваю осенние цветы и ранние овощи. Так что я активен во все сезоны. Археологу нельзя без лопаты, не так ли, коллега Кавай?..

— Конечно, профессор, — неискренне согласился Кавай, который свое пенсионерское будущее видел за тем же письменным столом, среди открытых книг и листков, педантически исписанных карандашом.

— А вы уже на пенсии?

— Пока нет…

— Ну, когда выйдете на пенсию, сразу принимайтесь копать. Иначе лишитесь рассудка, вот что я вам скажу. Потом привыкнете. И полюбите.

— Но я хотел кое-что спросить по вашей специальности… из сферы ваших интересов.

— Пожалуйста, коллега Кавай. Я в вашем полном распоряжении, — принял профессиональную позу археолог.

— Если я не ошибаюсь, вы занимались археологией старого города в Охриде…

— Это общеизвестно, — сказал довольным тоном профессор Одиссей Пинтов. — Я настолько глубоко посвятил себя этим исследованиям, что, вы не поверите, в отечественной археологии они известны как Одиссея Пинтова…

— Я хотел бы перейти к делу… — сказал Кавай, хотя и понимал, что не совсем вежливо прерывать самовосхваления отставного археолога.

— Пожалуйста, — Пинтов снова перешел в положение профессиональной готовности.

— Вы знаете о подземном ходе, который идет из района Месокастро на северо-восток и после часа ходьбы выходит на поверхность в монастыре Святой Пятницы?..

— В Велгошти?

— Видимо… — неуверенно сказал Кавай.

— Ерунда. Где вы это услышали? Не существует ничего подобного. В Велгошти есть только хорошая ракия и ничего больше. Вы ее пробовали?

— Но в литературе упоминается… — профессор Кавай не стал вдаваться в подробности и комментировать ремарку Пинтова.

— Вранье! — отрезал Пинтов.

— В книге «У берегов Охридского озера»…

— Дорогой Кавай, не тратьте зря усилий, — снова перебил его археолог. — Если бы подобный ход существовал, я бы первым нашел его. В Месокастро я рылся, как крот на своем заднем дворе. Я эти места знаю лучше, чем собственный карман. И не говорите мне про монастырь Святой Пятницы. Мы его облазили вдоль и поперек, а мы были тогда молодыми и полными сил, какие вечеринки там устраивали! Когда меня не станет — хотя я думаю, что это случится нескоро — мою душу ищите там, коллега Кавай.

— Нушич говорит…

— Простите, что я вас прерываю, но, как говорила моя покойная бабушка Марица, театр теней и наука — это разные вещи, не надо их смешивать. Вы согласны, профессор?

— Но как источник…

— Для ученого записки комедиографа не могут служить надежным источником информации.

— Возможно…

— Если это все, то до свидания, коллега Кавай. Загляните как-нибудь ко мне в сад, и я научу вас вскапывать грядки. Станете настоящим специалистом. Тогда вы сами сможете выкопать подземный ход между Месокастро и Святой Пятницей, хааа-ха-хааа! До свидания!

— До…

Щелчок!

23

Прошло уже два дня после отъезда Майи, а она все еще не позвонила. В тот самый момент, когда в голове Гордана пронеслась эта мысль, в квартире Коевых зазвонил телефон. Деян взял трубку, произнес несколько учтивых и лаконичных фраз и после короткой паузы сказал собеседнику на другом конце провода:

— Да, вот и он завтра уезжает… — и замолчал, кивая головой в знак одобрения того, что доносилось до его уха, а потом сдержанным голосом добавил: — Спасибо… Передаю ему трубку…

Деян протянул трубку сыну, и Гордан неожиданно услышал голос профессора Кавая, который впервые звонил им домой. Кавай любезно поздоровался с Горданом и сообщил, что ему только что позвонила Майя и попросила передать Гордану, что она доехала нормально, разместилась в студенческом кампусе, но не вполне довольна и ищет для жилья другое место, и что она позвонит ему в ближайшее время.

— Майя сказала мне, что и ты уезжаешь… — проговорил профессор Кавай.

— Да, скоро, — подтвердил коротко Гордан, не желая вдаваться в подробности и тем самым тревожить домашних, только что вставших из-за стола после ужина. Гордан незаметно бросил взгляд в их сторону и через открытую дверь увидел отца, который курил, облокотившись на перила балкона — жаркий летний день клонился к закату, в то время как мать лущила стручки молодой фасоли для завтрашнего обеда, который она готовила сейчас, когда, наконец-то, стало прохладнее. Женщина глядела прямо перед собой, делая вид, что увлечена работой, а сама внимательно прислушивалась к разговору.