Двадцать шесть тюрем и побег с Соловков

По третьему плану, мы хотели состряпать себе документы и ехать с ними. Это было трудно, но возможно. Опять требовалось время и случай.

Настя приезжала несколько раз. Я познакомил ее с В-м, Н-м, командиром и даже комиссаром

Она догадывалась, что я хочу бежать... Разговор мы всегда вели в шутливых тонах и потому, под видом шутки, мы могли говорить о многом.

Раз как то она мне сказала - "Слушайте, Бессонов, а ведь я уверена, что вы в конце концов удерете"...

{51} "С вами куда угодно. Хоть на край света..." отшучивался я. "Ну берегитесь. Расстреливать вас буду я..."

Я по прежнему не знал, какое положение она занимает у большевиков. Она мне об этом не говорила, а спрашивать мне не хотелось. Мне кажется, что она была никем официально, но играла какую то видную роль. Комиссары были у нее на побегушках. В транспорте, благодаря ей, мои шансы быстро поднимались. Все же, по некоторым наблюдениям, мне казалось, что положение ее было недостаточно прочно и знакомство со мной компрометировало ее в глазах советских властей.

Начальник транспорта отпускал меня с ней куда угодно и лошади были к ее услугам. Стояла хорошая погода, и мы решили прокатиться в деревню верст за 10 от нашей станции.

Приехали в деревню. Вошли в избу и попросили молока... Сели, выпили и хотели выйти, чтобы ехать домой. Но оказалось, что у дверей стоит красноармеец, и мы арестованы. Переговорив с хозяевами избы, мы узнали, что здесь стоит взбунтовавшийся красный полк, и идут аресты комсостава... Mне было не привыкать, хорошего мало, но плакать нечего. На всякий случай я спешно положил имевшиеся у меня адреса под поперечную балку и ждал, что будет. Вопрос был не так прост, как это казалось на первый взгляд.

Бывшая буржуйка и контрреволюционер оказались ночью в районе бунтующего полка в направлении к фронту и объясняют свое пребывание здесь желанием выпить молока... Мы сидели, шутили. -"Вот и прокатились... Попили молочка".. Но прогулка уж не казалась веселой...

Наконец пришли комиссары, поговорили с П-ой, поверили ей и нас отпустили.

Выехав из деревни мы смеялись уже от души...

Понемножку работая, или, вернее, симулируя работу в транспорте, живя надеждами на побег и развлекаясь посещениями Насти, прожил я лето.

В одно из посещений Настя составила мне "протекцию"...

"Ну, Бессонов, чтобы оградить вас от соблазнов бежать я беру вас на поруки и перевожу в Вологодский транспорт.

Вы довольны"? - заявила она мне.

Дело пошло на чистоту. - "Доволен... И очень... Но к белым я все-таки уйду".

{52} В Вологду я поехал, но в транспорт так и не попал. Настя решила меня приветствовать и через одного из своих поклонников комиссаров, достала 10 бутылок чистого спирта.

В продолжении трех дней мы уничтожали эту музыку. Оставалось допить уже немного, когда нагрянула Вологодская Чека.

Обыск... Арест... Меня отправили в Комендантское Управление и на утро допрос. Пили? - Пил... Что? - Спирт. Много? - Да... Сознаетесь? - Да.

В результате, я был выпущен на свободу, и у меня была отобрана подписка о невыезде из Вологды... Большей любезности от Чека я и ожидать не мог.

Само собой разумеется, что очутившись на свободе, я тотчас отправился к Насте и мы потихоньку досиживали остатки.

Вологда ожила. - Газеты трубили о "почтенной", "интеллигентной" "интересной" - кампании... требовали прекращения подобного безобразия и наказания...

Через неделю выяснилось, что нас будет судить Вологодский трибунал. Мы явились на суд втроем. Судьи торжественно заседали, нас вызывали по очереди и судили, спрашивая:

- Сколько выпито и сколько осталось?

- Пили ли раньше и будем ли пить впредь?

Что дало почтенному трибуналу подобное следствие трудно сказать, но после получасового совещания судьи вынесли нам следующий достойный приговор:

- "Вологодский Революционный Трибунал, заслушав и рассмотрев дело таких то по обвинению в пьянстве, нашел преступление доказанным и постановил: Комиссара Х послать на фронт сроком на один год. Гражданке По-вой объявить выговор, а поднадзорного Бессонова отправить в дисциплинарную роту. Но, принимая во внимание революционные заслуги и пролетарское происхождение комиссара X, наказание для него считать условным, с оставлением на прежней должности".

Так закончилась моя карьера "исправляющегося поднадзорного".

Я поблагодарил Настю за ее действительно хорошее ко мне отношение, простился с ней, и, в {53} сопровождении одного конвоира, пассажирским поездом поехал в знакомые мне места.- на Север от Вологды,- в дисциплинарную роту...

*

Ехал я на мой новый этап в невеселом настроении. Я думал найти там нечто вроде "Разъезда 21-ой версты". Раньше были дисциплинарные батальоны, в данном случае большевики не смягчили названия, и только вместо батальонов устроили дисциплинарные роты. Но это строгое название оказалось не так страшно.