Двадцать третий пассажир

Как и Петер, меня с самого начала поддерживали следующие друзья: Карл «Калле» Рашке (спасибо за множество идей, которые постоянно возникали у меня благодаря твоим «повседневным» приключениям), Герлинда Йеникке (спасибо за твое имя!), Арно Мюллер, Томас Кошвиц, Йохен Трус, Штефан Шмиттер, Михаэль Тройтлер и Симон Йегер.

Спасибо также Михаэлю Тсокосу. Хорошо иметь среди своих знакомых судмедэксперта, который и после полуночи отвечает на звонки по мобильнику, когда возникает вопрос относительно конкретных формулировок при описании следов пыток в медицинской карте пациента.

Консультации по вопросам стоматологии выпали на долю прекрасного доктора Ульрики Хайнценберг. (Да, да, я скоро приду на профилактический осмотр.)

Некоторые считают это шуткой, когда я говорю, что, собственно говоря, пишу не психологические триллеры, а семейные истории, но это именно так. Истоки всего на свете, добра и зла, находятся в семье, и мне несказанно повезло, что вокруг меня существует такое чудесное сообщество: во-первых, это мой отец Фраймут, а также Клеменс и Сабина, которые консультировали меня по медицинским вопросам при написании и этой книги.

Ах да, и наконец я благодарю свою жену Сандру, имя которой, если верить словарю терминов элементарных понятий, является синонимом таких человеческих качеств, как «терпеливая», «понятливая» и «чуткая», и которую я тем самым извещаю: мы скоро увидимся, мое сокровище, я уже завершаю выражение благодарности! Пожалуйста, подготовь детей к моему возвращению к нормальной жизни; чтобы все трое снова не начали плакать, когда незнакомый дядя вылезет из своего подвала.

А в том случае, если вы собираетесь в морской круиз, а может быть, уже находитесь на борту круизного лайнера, я очень надеюсь, что своей книгой не испортил вам отдых. Я совсем не миссионерский автор. Я хочу вас развлечь, а не наставить на путь истинный, в том числе и приведенными в книге вполне корректными данными о накоплении мусора и расходе электроэнергии на таких гигантских круизных лайнерах.

Вероятно, этим своим триллером я навсегда испортил отношения с крупнейшими круизными компаниями. После «Двадцать третьего пассажира» приглашение для авторской читки романа на какой-нибудь круизный лайнер примерно так же вероятно, как демонстрация фильма «Титаник» в кинотеатре на борту судна; но как знать, в жизни все возможно. Так, например, во время трансатлантического плавания, которое я предпринял в ноябре 2005 года вместе со своей матерью, за день до прибытия в Нью-Йорк по судовому радио было передано сообщение, что в данный момент мы находимся точно над тем местом, где затонул «Титаник». Люди устремились на палубу. И не поддавшись панике, а только для того — и это не шутка, — чтобы сфотографировать воду!

В жизни случаются самые невероятные истории, а вы, дорогие читатели, пишете чудеснейшие письма.

Если у вас есть желание, вы всегда можете связаться со мной по Интернету:

www.sebastianfitzek.de, www.facebook.de/sebastianfitzek. de — или по электронной почте: fitzek@sebastianfitzek.de.

Правда, с ответом иногда могут возникнуть задержки, время от времени я ложусь на дно. Но только для того, чтобы писать…

Большое спасибо и до свидания,

Ваш Себастьян Фитцек

Берлин

07.07.2014

P. S. Ах да, и для всех тех, кто задался вопросом, что же, собственно говоря, произошло с доктором, о котором шла речь в прологе… Там тоже было кое-что интересное…

Эпилог

«Султан морей»

Шесть недель спустя

— Может быть, нам позаботиться о том, чтобы она тоже исчезла?

Егор задал этот вопрос вполне серьезно, но хирург только устало рассмеялся. Вот уже почти двадцать минут они наблюдали за Герлиндой Добковиц с помощью камеры видеонаблюдения, которая была направлена на проход с левого борта третьей палубы, недалеко от того места, где они тогда схватили Анук. Старушенция, которая именно сегодня на рассвете отправилась на свой традиционный «обход», наверное, уже в десятый раз ощупывала своими костлявыми пальцами шов в стене, как раз в том месте, где обои были приклеены не совсем точно.

— Сейчас пять часов утра, неужели у старой карги нет дел получше? — спросил Егор, в то время как Конрадин Франц склонился рядом с ним над монитором и обдал судовладельца несвежим дыханием, противной смесью запаха джина и мятных леденцов. Пятидесятишестилетний хирург, которому нравилось, когда при обращении к нему его называли доктором, хотя он и не защищал докторскую диссертацию, вытер вспотевший лоб тыльной стороной ладони.

— Если она вскоре не уберется восвояси, то я уложу и ее на свой операционный стол, — изрек он недовольным тоном, хотя было ясно, что сегодня он был уже не в состоянии оперировать. Даже в том случае, если он выпил не больше своей ежедневной нормы.

— Когда мы хотели выписать Тайо? — спросил Егор, хотя сам прекрасно знал ответ.