Двадцать третий пассажир

Он хотел схватить себя за бедро, удивившись, что за гигантское насекомое могло укусить его так далеко от побережья, да еще сквозь кожаную куртку, но в следующую секунду он уже рухнул на палубу и лишь беспомощно наблюдал за тем, как задергались его ноги, бившиеся о половицы палубы, в то время как сквозь место укуса в его тело, очевидно, вливалась раскаленная лава. Мартину показалось, что он сгорает изнутри, он хотел закричать, но этому помешала темнота, которая внезапно разом окутала его голову. Имевшая привкус пластмассы, эластичная темнота, которая лезла в рот, когда он пытался вдохнуть воздух.

Мартин почувствовал у себя под мышками чьи-то руки, которые потянули его снова вверх. Очевидно, нападавший вывел его из строя с помощью электрошокера, а затем натянул на голову полиэтиленовый пакет. Ничем другим он не мог объяснить свое теперешнее состояние.

Мартин почувствовал, как его голова ударилась обо что-то твердое, услышал свой хрип, подумал об Анук и ее планшетнике, на экране которого он бы сейчас написал «ПОМОГИТЕ», печатными буквами и дважды подчеркнул бы. Внезапно он почувствовал на языке вкус спагетти карбонара, любимого блюда Тимми, и уловил запах жженой пластмассы, его глаза слезились, и он как сумасшедший начал отбиваться руками и ногами, вот только эти движения были слабыми и беспорядочными.

Неожиданно в его живот уперлось что-то, похожее на палку.

Первая волна боли, вызванной ударом тока, ослабла, и Мартин почувствовал, что его ноги потеряли контакт с палубой.

Когда он опрокинулся вперед, давление палки на его желудок стало еще сильнее.

Он услышал чей-то кашель, сначала подумал, что это он сам, но ведь это было невозможно.

«У меня же рот закрыт пакетом».

По его рукам забегали мурашки, как будто до этого руки лежали в морозилке, а теперь начали медленно оттаивать. Мартин попытался сорвать с головы полиэтиленовый пакет, при этом его руки ударились о твердый предмет, который давил на его живот, и в ту же самую секунду он понял, что с ним происходит.

«Парапет!» — мысленно вскрикнул он. В таком положении из его рта смог вырваться только сдавленный хрип. «Я повис на парапете!»

На животе, наклонившись вперед, о чем свидетельствовало растущее давление в его голове.

Мартин замахал руками и уцепился за поручни ограждения, что немного притормозило соскальзывание вперед. Его пальцы с такой силой впились в дерево, что он засадил себе занозу под ноготь большого пальца. Теперь палка расположилась уже в районе его бедер, и Мартин понял, что висит вниз головой.

«Ауа», — услышал он голос своей жены, которому вторил слабый голосок Тимми. Мартин даже не мог уже точно вспомнить, как он звучал, так давно он слышал его в последний раз.

«Вода — это очень страшная «ауа».

Он почувствовал свой собственный вес, который давил на запястья и тянул его вниз. Ощутил еще один укол, на этот раз в спину. Почувствовал, как согнулись его локти.

Как ослабли пальцы.

Как он полетел вниз.

Глава 35

Юлия схватилась за лоб. Ощутила пот. В темноте светились красным светом электронные часы телевизора. 0:35 ночи. Она не спала и часа. Ей показалось, что кошмар, который только что ей приснился и в котором ее полуобнаженная дочь в вызывающей одежде садилась в машину к незнакомому мужчине, продолжался гораздо дольше.

Она задалась вопросом, что могло заставить ее пробудиться от сна. Ей показалось, что она слышала какой-то шум, сначала завывание ветра, потом звук захлопнувшейся двери, но это могло ей и присниться.

А возможно, во всем был виноват ее переполненный мочевой пузырь, который требовал от нее встать с постели.

Она на ощупь нашла на ночном столике рядом с кроватью выключатель ночника. Слабый голубоватый свет помог ей сориентироваться в каюте.

Она встала. Холодный воздух поступал в каюту через балконную дверь, которую она всегда оставляла на ночь полуоткрытой. Только что выбравшись из-под толстого пухового одеяла, заправленного в пододеяльник из египетского хлопка, теперь она мерзла и пожалела о том, что вместо фланелевой пижамы надела шелковую ночную сорочку на бретельках.

Так до конца и не проснувшись, шаркая ногами, Юлия проследовала в ванную. Волнение моря еще больше способствовало тому, что она с трудом сохраняла равновесие, нарушенное после сна. Уже ставшие привычными скрипы и стоны каждого отдельного мебельного паза как нельзя лучше подходили к ее состоянию. Она чувствовала себя совершенно разбитой. У нее пересохло во рту и болела голова. Она хотела в туалет, и ей нужно было выпить глоток воды, лучше всего с аспирином.

В этот момент мягкий коврик под ее босыми ногами слегка сдвинулся. Юлия включила слабую настольную лампу, наклонилась и нащупала конверт. Он еще наполовину торчал под межкомнатной дверью, под которую был подсунут.

«Для мамы», — было написано, несомненно, Лизиным вычурным, девичьим почерком на лицевой стороне конверта. Юлия сразу окончательно проснулась. От знакомого, ужасного чувства у нее перехватило дыхание.