Двадцать три часа (СИ)

— Будешь? — спросил Лагутников, закуривая. — Ну и правильно, не привыкай... Совершенно точно: Плотникова врет, ребенка у нее никто не крал. Сегодня — как два пальца обоссать не крали.

— Основания? — ехидно спросил Юрка, пародируя Красина.

— Детская кроватка сложена, — легко парировал Лагутников. — В ванной сохнут труселя и ни одной детской вещи. Вообще ни следа пребывания ребенка. Мне-то уж поверь.

Юрка верил. В опыте многодетного отца он не сомневался ни минуты.

— Думаешь, она воспользовалась отсутствием Легкова и решила замутить шантаж?

Лагутников сплюнул.

— Пошли в отдел. А ты считаешь, Легков отсутствовал? — в свою очередь спросил он и тут же сам ответил: — Во-первых, эту кровать хрен соберешь, хрен разберешь. Даже я бы вкрай задолбался, хотя у меня руки не из жопы растут. Во-вторых, щеткой и бритвой недавно пользовались. В-третьих, гондон...

— Дался тебе этот гондон, — в сердцах сказал Юрка, понимая, что Лагутников прав. Плотникова для чего-то решила, одна или вместе с сожителем, инсценировать похищение ребенка. — Пиво...

— Бабы тоже пиво пьют, не в этом дело.

— А кто красился? Плотникова вроде только глаза намалевала.

— У нее помада точно цветом другая. Черт, надо было получше посмотреть. Вот с этим пока непонятно, но если наша Майя не ошиблась, то Легков с работы ненадолго свалил...

Возле ОВД стояло несколько машин, суетились люди.

— Устроился армагеддец, — поморщился Лагутников. — Вот по кой хер им нужна была эта пантомима? Выкупа-то никто не требовал пока, хотя как знать. Сейчас и звонить не обязательно, отправь сообщение через любую соцсеть...

— На выкуп деньги нужны, — не согласился Юрка. — А у них, как я понял, ни один миллионер в родне не значится. Можно, конечно, под возбужденное дело в той же соцсети денег напросить.

— Верно мыслишь.

Похвала была Юрке приятна, хотя он все равно не понимал — где в таком случае ребенок и какую роль играет странная женщина. Оставались вопросы и с коляской, хотя...

— Стой, — сказал вдруг Юрка. — Если они инсценировали это дело, то я, кажется, знаю как.

Лагутников открыл дверь ОВД и снисходительно посмотрел на Юрку.

— Никольскому сейчас расскажешь.

Как назло, тот оказался занят: давал инструкции подмоге из Глебово. Юрка мыкался в коридоре, Лагутников куда-то исчез. Юрка попробовал поискать по кабинетам Андрея или хотя бы Салагина и дошел уже почти до туалета, как был бесцеремонно выдернут оттуда уже в тот момент, когда собрался расстегнуть ширинку.

— Потом поссышь. — Лагутников смотрел сурово. — Тебя шеф ждет.

Юрка от этих слов зассал уже фигурально. У него возникли опасения, что их визит в квартиру Плотниковой не остался незамеченным.

— Ну, хлопці, що гарного знайшли? Доповідайте!

По виду шефа сложно было угадать его настроение. В целом полковник Красин был одним из тех начальников ОВД, которых любят показывать в фильмах, а в жизни их всегда наблюдается дефицит. Спокойный, уверенный и очень справедливый мужик, в далекое советское время попавший служить в Украину и напрочь влюбившийся в эту тогда еще советскую республику, тогда же, в армии, научившийся ценить плечо своих ребят, а позже, уже став командиром, осознавший, что такое ответственность. Красин любил дисциплину, но не подхалимаж, оправданный риск, но не раздолбайство, и часто повторял, что снисхождения достойны жертвы, но не преступники. По оперативной работе он очень скучал, но возвращался к ней только тогда, когда действительно была необходимость. Как сейчас.

Была у Красина и еще одна особенность: записывать в однозначные преступники и жертвы он тоже не спешил. И, пока Лагутников докладывал о результатах, Юрка думал, случайно ли или нет Красин попросил Никольского задержаться в самом начале.

Лагутников дошел до момента незаконного проникновения в жилище и кивнул на Юрку:

— У товарища лейтенанта есть свои соображения.

Юрка мысленно обматерил Лагутникова: без перечисления улик выдать умозаключение было несколько проблематично.

— Товарищ полковник, — осторожно начал он, — мне кажется, что Плотникова и Легков инсценировали похищение ребенка.

— Молодец, — неожиданно сказал Красин. — Основания?

Вот этого Юрка уже не любил. Но у него были больше субъективные ощущения, чем доказательства, а притворяться перед шефом он не хотел.

— Ну-у... — замямлил он. — Сразу как-то странно было, выходит мать на улицу, а ребенка нет. Если бы он еще сам ходил, то понятно — побежала искать с криками, но коляска? Плюс Плотникова не местная, куда бежать — не знает, пусть снег был, но... странно это.

— А на растерянность не списывал? — усмехнулся Красин.

— Списывал, — признался Юрка. — Потом... Но для растерянной она какая-то тормознутая. Как закинулась чем, товарищ полковник.

— Товарищ полковник, — просто сказал Лагутников, — я зашел, посмотрел. Не знаю, когда там следак прочешется, и вообще мудак он будет или нормальный мужик, но в квартире нет ни следа пребывания ребенка. Ни вещей на виду, и кроватка сложена.

Юрка приготовился огребать.

— Та шоб вас там усіх підняло і гепнуло!