Двадцать три раны Цезаря

Потом Ильин-Вязигин не замедлил, обратившись к помощи адвокатов, выразить свой протест в связи с закрытием его банковских счетов по просьбе Российского МВД. И был чрезвычайно удивлен, узнав, что он объявлен в розыск. Однако вскоре все «объяснилось». Ильин-Вязигин сам любезно согласился внести ясность в запутанное дело. Оказывается, когда он был в Москве, у него украли бумажник со всеми кредитными картами. В связи с пропажей он обратился в какое-то отделение милиции, там, видно, что-то не так поняли, объявили в розыск его самого, вместо скрывшегося вора… Разбирательство дела тянулось около года и благополучно завершилось. Но после этого Ильин-Вязигин ни разу не бывал в России.

ГЛАВА 15

Злоба душила Елену не хуже рогатой гадюки. Она не могла отогнать от себя мысль, что поступила малодушно, глупо. «Надо было как-то дать понять Приступову, что со мной не все в порядке… подмигнуть, скривить рот, сдвинуть брови, ведь мое лицо не было видно Ильину-Вязигину. Даже выскочить в коридор, успела бы!.. Нет, оцепенела, как полная идиотка. Надо было…» И вот это «надо было» изводило Елену с утра до ночи.

В офисе ее отвлекали дела, но едва появлялась свободная минутка, как все, что произошло в тот вечер в кабинете, опять начинало прокручиваться в ее мозгу. И не было сил избавиться от этого бесконечного «кино» с одними и теми же действующими лицами. Елена замучила и Турова, и Приступова настоятельными просьбами найти и схватить Ильина-Вязигина.

— Это поразительное невезение, — жаловалась она. — Пропал алмаз и следом драгоценности. Я разорена!

— Ну, до разорения, Елена Романовна, еще далеко, — шутливо успокаивал ее Приступов. — Не стоит сгущать краски. Все, что в моих силах, я сделаю. Надо было не поддаваться панике! Тогда бы Ильин-Вязигин уже сидел в изоляторе.

Елена ломала руки и тихо выла от ярости.

Турову самому хотелось завершить хотя бы одно дело о пропаже. Как-то под вечер он зашел в офис к Приступову. Валерий заварил кофе, сделал бутерброды и они сели поговорить.

— Вы уверены, что Елену Уманцеву действительно ограбили и что грабитель Ильин-Вязигин? — спросил Филипп.

— Понимаю твое сомнение. Уманцеву можно подозревать в желании отомстить обманувшему ее надежды любовнику. Вполне допустимо, что она сама спрятала драгоценности, заказала корзину с цветами, ее принес молодой человек, которого видел охранник. Когда я постучал в дверь кабинета, она выпроводила этого красавца в комнату отдыха, затем отделалась от меня, а потом положила коробку с гадюкой в корзину и попросила молодого человека связать ее, заклеить пластырем рот… Мало ли кто как получает сексуальное удовлетворение? Уверен, что этот красавчик из какого-нибудь агентства по вызову. Но я задаю себе вопрос, способна ли женщина из желания отомстить просидеть целую ночь связанной в компании со змеей? К тому же ты видел, что с ней стало.

— Да, видел, но тем не менее допускаю, что женщина из мести способна просидеть ночь даже в серпентарии. А то, что она поседела… так просто переоценила свои силы. Впредь будет осторожнее.

— Значит, ты склонен остановиться на версии сведения счетов? Утверждать, что Ильин-Вязигин похитил алмаз, она не может, а вот обвинить его в насилии над собой и похищении драгоценностей… — в задумчивости проговорил Приступов.

— Нет, — оглядывая более чем скромный офис детектива, ответил Филипп. — Ильин-Вязигин слишком интересовался драгоценностями Уманцевых. Уверен, то, что рассказала Елена, правда. Поэтому она сейчас и не находит себе места: собственными руками отдать старинные украшения! А этот Ильин-Вязигин тот еще фрукт. Как в воду канул. Неужели он рискнул переходить границу с такими ценностями? Да его первый же проводник во время ночевки обыщет и убьет. А как вы думаете, алмаз тоже у него?

— Уверен! Он вместе с Мариной убил Уманцева, а потом Константин оказал ему неоценимую услугу…

— С подачи Елены, — вставил Туров.

— Очень может быть, и сделал его единственным обладателем алмаза. Так что алмаз и драгоценности скорее всего уже за границей, а если и в России, то в любом случае не у Ильина-Вязигина, чей хладный труп закопан под какой-нибудь березой, — мрачно пошутил детектив.

* * *

Но время внесло свои коррективы. Ильин-Вязигин объявился в Бельгии. Да еще подал в суд иск о нарушении его гражданских прав.

Капитан Туров был уже занят новым расследованием, но алмаз и драгоценности Уманцевых не выходили у него из головы, и он решил просмотреть кое-какие документы, хранящиеся в архивах…

Поразительно, как могут утратившие актуальность бумаги заставить человека волноваться. Кровь бросилась в лицо Турову, ладони повлажнели… Он лихорадочно переворачивал листы: одни разочаровывали, зато другие… И постепенно из всего вороха документов он выбрал заинтересовавшие его и разложил в хронологическом порядке…

— Этого не может быть! — твердо сказал он сам себе после того, как изучил все бумаги, касающиеся пребывания Романа Уманцева в Анголе.