Двадцать три раны Цезаря

Куда он ехал? На чьей территории находился, ему было неизвестно. Но на всякий случай у него были готовы две легенды. По одной, он — советский специалист, по другой — литовец, бежавший из СССР.

Джип въехал в небольшой поселок. Остановился перед домом с цивилизованной вывеской «Hotel». Один из спутников Уманцева пригласил его последовать за ними. Роман охотно повиновался. Внутри «отеля» имелись столы, стулья, барная стойка и даже диван.

Роман подошел к стойке и знаком попросил виски для себя и своих спутников. Все сели за стол и попытались поговорить, но так и не смогли понять друг друга. Тогда Уманцев вынул карту и предложил показать ему, где они находятся. Карта пошла по рукам, причем каждый указывал разные места.

«Ладно, — решил Роман. — Переночую здесь. Место вроде приличное, хотя… Впрочем, выбора у меня все равно нет. Устал. Придется рискнуть…»

Виски развеселил всех. «Отель» постепенно наполнился шумным чернокожим народом. Кто-то заиграл на гитаре. Роман блаженно улыбался, отчего-то решив, что все опасности позади.

Зазывно покачивая бедрами, к нему подошла мулатка. Симпатичная, с блестящими наглыми глазами. Он и не заметил, как она оказалась у него на коленях. А когда заметил, то отпустить ее уже не смог.

— Женщина! — восторженно повторял он, гладя ее по бедрам. — Женщина!..

Желание, горячее, страстное, ни разу с такой силой им ранее не испытанное, переполнило его. Казалось, если он сейчас не уединится с этой женщиной, то его разорвет на куски…

Она это поняла и, сказав что-то хозяину, повела его в соседнюю комнату. Роман стиснул женщину и повалился с ней на кровать. Она хотела поиграть с ним, но не успела. Роман зарычал, точно придя в ярость, и со сладостным бессилием обмяк на ней. Она полежала-полежала. Потом выругалась и выползла из-под него. Хотела подняться и уйти, но он успел ухватить ее за руку, прошептав:

— Подожди.

Она не поняла слова, произнесенного на незнакомом языке, но догадалась о его смысле и осталась.

Роман вновь стиснул ее. Теперь он уже немного контролировал себя и постарался продлить удовольствие, ощущая под собой нежное женское тело. Она тоже стала входить во вкус, но Уманцев опять зарычал, подобно льву, вонзившему когти в добычу, и выплеснул свою энергию. Она уже не делала попытки уйти, за доставленное удовольствие надо получить с клиента плату. Она удобнее взбила подушку, полагая, что после столь бурного окончания ее партнер проспит до утра. Но Роман опять навалился на нее. И заснул только под утро, будто провалился в бездну, но не холодную и зловещую, а убаюкивающую.

Отоспаться Уманцеву не удалось. За время пребывания в джунглях у него выработалась способность спать очень чутко, поэтому легкий шорох насторожил его. Первое, что мелькнуло в сознании: он в джунглях. Потом вспомнился отель, виски, женщина. Он слегка приоткрыл глаза и увидел, что нагая женщина вертит в руках его пояс. Вот она настороженно оглянулась. Уманцев понял, она нащупала алмаз. Женщина на цыпочках приблизилась к нему. Роман плотно закрыл глаза. Он почувствовал, как она наклонилась над ним, прислушиваясь к его ровному, глубокому дыханию. Затем вновь отошла и принялась ощупывать пояс. Несколько раз она замирала, по-видимому, пытаясь сообразить, как же ей лучше поступить.

Придя к решению, быстро оделась. Вытянула из планшета пачку долларов, скрутила пояс, грациозно приподнялась на пальчики, тряхнула волосами цвета непроглядной ночи и сделала шаг к двери, уже протягивая руку, чтобы открыть ее.

И вдруг что-то большое и теплое навалилось на нее сзади и потянуло к кровати, зажав ей рот. Через мгновение она увидела глаза Романа. Ее губы под его ладонью пытались растянуться в виноватой улыбке. Взгляд исполнился мольбой о прощении ее глупой женской натуры. Так они смотрели друг на друга. Она лежа, а он, склонившись над ней, упираясь одним коленом в кровать. Она думала, что он сейчас отпустит ее, разразившись руганью. Ну да не беда. Ей не привыкать. А потом вновь воспользуется ее телом, не заплатив ни цента. Но он не двигался, глядя на нее остекленевшим взглядом. Она попыталась пошевелиться и что-то промычала. Уманцев вздрогнул. Тревожно оглянулся.

«Если я ее отпущу, мне отсюда с алмазом не уйти. Она тотчас оповестит, что у меня в поясе зашит крупный камень…»

Он еще раз оглянулся на дверь, взглянул в окно. Светало.

«Надо удирать!» — решил Уманцев и убрал руку с ее рта. Она улыбнулась и хотела что-то сказать, но вместо этого глаза ее полезли из орбит. Она открыла рот, но издала лишь глухой хрип. Шея у нее оказалась тонкой, жилистой… Уманцев даже немного вспотел. Впрочем, может, от непривычки. Мыслей не было. Он не отдавал себе отчета, что душит женщину. Она была для него всего лишь досадной случайностью, которая может помешать ему скрыться. Просто таким образом он пытался изменить сложившиеся не в его пользу обстоятельства.

По телу женщины прошла крупная дрожь, и она стихла.

Роман расправил ее волосы на подушке, прикрыл веки.