Двадцать три раны Цезаря

— Ну вот еще, придумали! — в унисон заверещали два женских голоса. — Пьянь всякую таскать. Потом не отмоетесь. И не подходите к нему! Сам очухается. А то, барин какой, он напился, а вы носитесь с ним. Пошли!

И они прошли мимо.

Роман перевел дыхание. Выглянул из кустов. Ильин-Вязигин лежал, не шевелясь.

«Готов! — пронеслось в голове Романа. — С такого расстояния нельзя промахнуться».

Он опять скрылся в кусты, пробрался к дороге и остановил попутную машину.

Из торгового центра Уманцев вышел с двумя большими пакетами в руках.

— В ресторан «Тверь», — сказал он шоферу, садясь на заднее сиденье.

В вестибюле ресторана он задержался у зеркала. Расчесал бороду и после этого вошел в зал.

— Извините, задержался, — здороваясь за руку, говорил он своим деловым знакомым. — Молодая жена, а я — весь в работе. Приходится баловать, чтобы не сердилась. По пути заехал, купил ей кое-что.

На следующий день Уманцев с особым вниманием просматривал газеты, пока не нашел сообщение об обнаруженном в сквере трупе молодого человека примерно двадцати пяти — двадцати семи лет со смертельным ранением в область грудной клетки.

Роман потер руки, налил виски и, поздравив себя с удачным окончанием дела, выпил.

* * *

Жизнь пошла своим чередом. Только вдруг у Романа ни с того ни с сего похолодеет спина. Он задумается, будто не знает отчего, старается выяснить причину, чтобы избавиться от неприятных ощущений. Нальет виски, выпьет и опять все в порядке. «Да и было ли что? Зашел в сквер и тотчас вышел».

За обедом собралась вся семья, что в последнее время случалось не часто. Настроение у всех было, словно по заказу, отличное. Шутили, беззлобно спорили, обсуждали знакомых. Но Константин не выдержал, испортил-таки атмосферу общего благодушия.

— Слушай, — обратился он к сестре, когда подали десерт, — как там твой жених африканский, — он насмешливо улыбнулся, — звонит? Говорит, что любит?

— Звонит! А тебе-то что? — не очень любезно отозвалась Елена.

— Да так! Марка потеряешь, другого не найдешь. Он, поговаривают, сейчас увивается вокруг Машки Рукиной.

Вмешалась Марина:

— Костик, я считаю, что Александр — самая подходящая партия для Елены. И она права, что ждет его. Думаю, когда он вернется, то сделает ей предложение.

Роман пристально посмотрел на дочь. Та покраснела от досады, опустила глаза, неловко поднялась, уронив стул, и вышла из столовой.

— Ну вот! — в отчаянии махнула рукой Марина. — Зачем тебе понадобилось ее дразнить?

— Чтоб спустилась с небес на землю, а то так в старых девах и останется. Ведь этот африканский Александр ей не звонит.

— Ты-то откуда знаешь?

— Да слышал я, как она ночью выла. А потом у приятеля Александра его домашний номер телефона, что в Брюсселе, выспрашивала. Но тот отшутился, не дал. А мобильный свой «жених» отключил, чтобы «невеста» московская не доставала.

Марина поморщилась.

— А ты чему радуешься? Я тоже это знаю. Елена не выдержала и рассказала мне. Я, как смогла, утешила. Придумала несколько отговорок. Она повеселела, а ты все испортил.

Уманцев ел мороженое со взбитыми сливками и слушал.

— По-моему, Костя прав, — наконец веско произнес он. — Не надо было, конечно, так грубо, но вернуть Елену с небес на землю давно пора. Она должна понять, что даже Марк ей не светит. Пусть поищет жениха попроще, который не будет зариться на чужое. Денег я ей дам, но не такую сумму, какую требует Марк.

На этом обед окончился. Константин поехал с приятелями в клуб, Роман устроился в кресле, чтобы выкурить трубку. Марина присела на лежавшую у его ног подушку и сказала:

— Ты, Рома, не совсем прав. Елене нужно выйти замуж.

— Иными словами, раскошеливайся папа, потому что твою дочь без денег не берут. Кто ж виноват, что она такая раскрасавица?

Марина печально вздохнула.

— Да пойми, — принялся он ласково втолковывать ей, — у нас с тобой будет ребенок, и я хочу все оставить ему. Понимаешь, все. Чтобы не разошлось по рукам то, что я с таким трудом, не раз рискуя жизнью, накопил.

Марина улыбнулась и приложила его ладонь к своей щеке.

— Рома, как мне хорошо с тобой, — прошептала она, глядя на него с нежностью.

У Романа возникло желание пойти с Мариной в спальню, но, вспомнив об одном деле, он сказал:

— Я совсем немного поработаю, а потом поднимусь к тебе. Не стоит больше тянуть с появлением наследника, — лукаво подмигнул он.

Марина заглянула на кухню, поговорила с кем-то по телефону и ушла к себе.

Роман выбил трубку, потянулся, покряхтывая от удовольствия, и скрылся в кабинете. Зажег настольную лампу, взял папку с бумагами, зевнул да так и замер с широко открытым ртом. Не моргая, не дыша, смотрел он в окно, за которым в своей широкополой шляпе, с поясом на бедрах стоял Алексей Вязигин. Уманцев не двигался, зато Вязигин уже вплотную подошел к окну и приник к нему. Роман буквально оцепенел от ужаса.