Двадцать тысяч лье под водой

"What is the matter, sir?" he asked in surprise. "Has master been bitten?"	- Что случилось с господином профессором? -спросил с удивлением Консель. - Не укусил ли кто господина профессора?
"No, my boy; but I would willingly have given a finger for my discovery."	- Не беспокойся, друг мой! Но я охотно бы поплатился пальцем за такую находку.
"What discovery?"	- Находку?
"This shell," I said, holding up the object of my triumph.	- Вот за эту раковину, - сказал я, показывая ему предмет своего восторга.
"It is simply an olive porphyry, genus olive, order of the pectinibranchidae, class of gasteropods, sub-class mollusca."	- Да это же простая пурпурная олива, рода олив, отряда гребенчатожаберных, класса брюхоногих, типа моллюсков...
"Yes, Conseil; but, instead of being rolled from right to left, this olive turns from left to right."	- Верно, Консель! Но у раковины завиток идет не справа налево, как обычно, а слева направо!
"Is it possible?"	- Неужели? - воскликнул Консель. - Да, мой друг! Раковина-левша!
"Yes, my boy; it is a left shell."	- Раковина-левша! - повторил Консель взволнованным голосом. - Погляди-ка на ее завиток! - Ах, если господину профессору угодно мне поверить, - сказал Консель, взяв дрожащей рукой драгоценную раковину, - я никогда еще так не волновался! И было от чего взволноваться! Из наблюдений натуралистов известно, что в природе движение идет справа налево. Все светила и их спутники описывают круговые пути с востока на запад! У человека правая рука развита лучше, нежели левая, а следовательно, все инструменты, приборы, лестницы, замки, пружины часов и прочее приспособлены, чтобы действовать справа налево. Природа, свивая раковины, следует тому же закону. Завитки раковины за редкими исключениями завернуты справа налево. И если попадается раковина-левша, знатоки ценят ее на вес золота.
Shells are all right-handed, with rare exceptions; and, when by chance their spiral is left, amateurs are ready to pay their weight in gold.	Итак, мы с Конселем были поглощены созерцанием нашего сокровища. И я уже мечтал обогатить своей находкой Парижский музей, как вдруг камень, брошенный каким-то туземцем, разбил нашу драгоценность в руке Конселя.
Conseil and I were absorbed in the contemplation of our treasure, and I was promising myself to enrich the museum with it, when a stone unfortunately thrown by a native struck against, and broke, the precious object in Conseil's hand. I uttered a cry of despair! Conseil took up his gun, and aimed at a savage who was poising his sling at ten yards from him. I would have stopped him, but his blow took effect and broke the bracelet of amulets which encircled the arm of the savage.	Я вскрикнул. Консель, схватив мое ружье, прицелился в дикаря, размахивавшего пращой в десяти метрах от нас. Я бросился к Конселю, но он уже успел выстрелить, и электрическая пуля разбила браслет из амулетов, украшавший запястье дикаря!
"Conseil!" cried I. "Conseil!"	- Консель! - кричал я. - Консель!