Двадцать тысяч лье под водой

The Nautilus floated in the midst of a phosphorescent bed which, in this obscurity, became quite dazzling. It was produced by myriads of luminous animalculae, whose brilliancy was increased as they glided over the metallic hull of the vessel. I was surprised by lightning in the midst of these luminous sheets, as though they had been rivulets of lead melted in an ardent furnace or metallic masses brought to a white heat, so that, by force of contrast, certain portions of light appeared to cast a shade in the midst of the general ignition, from which all shade seemed banished. No; this was not the calm irradiation of our ordinary lightning. There was unusual life and vigour: this was truly living light!	"Наутилус" был снесен течением в светящиеся слои воды, вспыхивающей огнями, особенно ослепительными в мраке морских пучин. То было свечение мириадов микроскопических морских организмов. Интенсивность свечения еще увеличивалась, отраженная металлической обшивкой судна. Светящаяся водная масса то, подобно доменной печи, изливала как бы огненные струи, и взметались тысячи искр, то превращалась в сплошной поток как бы расплавленного свинца. Все вокруг этого полыхающего пространства уходило в тень, если это понятие тут применимо! Нет! То не был искусственный свет нашего прожектора! Тут чувствовался избыток жизненных сил! То был живой свет!
In reality, it was an infinite agglomeration of coloured infusoria, of veritable globules of jelly, provided with a threadlike tentacle, and of which as many as twenty-five thousand have been counted in less than two cubic half-inches of water.	И действительно, в этих водах образовалось скопление морских жгутиковых ночесветок (Noctiluca miliaris), настоящих студенистых шариков с нитеобразными щупальцами, образующих целые колонии: в тридцати кубических сантиметрах воды их насчитывают до двадцати пяти тысяч. Сияние ночесветок усиливалось трепетным мерцанием медуз, сиянием фолад и множества других фосфоресцирующих организмов, выделяющих светящееся вещество.
During several hours the Nautilus floated in these brilliant waves, and our admiration increased as we watched the marine monsters disporting themselves like salamanders. I saw there in the midst of this fire that burns not the swift and elegant porpoise (the indefatigable clown of the ocean), and some swordfish ten feet long, those prophetic heralds of the hurricane whose formidable sword would now and then strike the glass of the saloon. Then appeared the smaller fish, the balista, the leaping mackerel, wolf-thorn-tail s, and a hundred others which striped the luminous atmosphere as they swam. This dazzling spectacle was enchanting! Perhaps some atmospheric condition increased the intensity of this phenomenon. Perhaps some storm agitated the surface of the waves. But at this depth of some yards, the Nautilus was unmoved by its fury and reposed peacefully in still water.	В течение многих часов "Наутилус" плыл в светящихся водах; и нашему восхищению не было границ, когда мы увидели больших морских животных, резвившихся, как саламандры, в пламени! В этом живом свете плескались изящные и увертливые дельфины, неутомимые клоуны морей, и предвестник ураганов - меч-рыба длиной в три метра, порою задевавшая своим грозным мечом хрустальное стекло. Затем появились более мелкие рыбки, спинороги, макрели-прыгуны, щетинозубы (хирурги-носачи) и сотни других рыбок, бороздивших светоносную стихию.