Двадцать тысяч лье под водой

"An enormous block of ice, a whole mountain, has turned over," he replied. "When icebergs are undermined at their base by warmer water or reiterated shocks their centre of gravity rises, and the whole thing turns over. This is what has happened; one of these blocks, as it fell, struck the Nautilus, then, gliding under its hull, raised it with irresistible force, bringing it into beds which are not so thick, where it is lying on its side."	- Огромная ледяная глыба, целая гора, перевернулась, - ответил капитан Немо. - Когда самое основание ледяных гор размывается более теплыми слоями воды или же разрушается последовательными ударами льдин друг об друга, то центр тяжести перемещается выше, в таком случае ледяная гора всей массой перевертывается вверх основанием. Вот это и случилось. Одна из таких ледяных глыб опрокинулась и ударила по "Наутилусу", который стоял на месте под водою. Затем она скользнула по его корпусу, с непреодолимой силой приподняла его, вытеснила кверху, в менее плотный слой воды, где "Наутилус" и лежит, накренившись набок.
"But can we not get the Nautilus off by emptying its reservoirs, that it might regain its equilibrium?"	- А разве нельзя освободить "Наутилус", выкачав воду из резервуаров, чтобы привести его в равновесие?
"That, sir, is being done at this moment. You can hear the pump working. Look at the needle of the manometer; it shows that the Nautilus is rising, but the block of ice is floating with it; and, until some obstacle stops its ascending motion, our position cannot be altered."	- Это и делается. Вы можете слышать, как действуют насосы. Взгляните на стрелку манометра. Она показывает, что "Наутилус" поднимается, но вместе с ним поднимается и ледяная глыба, а до тех пор, пока какое-нибудь препятствие не остановит ее движение вверх, наше положение останется таким же. И в самом деле, "Наутилус" все время имел крен на правый борт.
Indeed, the Nautilus still held the same position to starboard; doubtless it would right itself when the block stopped. But at this moment who knows if we may not be frightfully crushed between the two glassy surfaces? I reflected on all the consequences of our position. Captain Nemo never took his eyes off the manometer. Since the fall of the iceberg, the Nautilus had risen about a hundred and fifty feet, but it still made the same angle with the perpendicular. Suddenly a slight movement was felt in the hold. Evidently it was righting a little. Things hanging in the saloon were sensibly returning to their normal position. The partitions were nearing the upright. No one spoke. With beating hearts we watched and felt the straightening. The boards became horizontal under our feet. Ten minutes passed.	Конечно, если бы ледяная глыба остановилась, то "Наутилус" принял бы нормальное положение. Но можно ли было ручаться за то, что мы сейчас не натолкнемся на верхний слой торосов и не будем сдавлены между двумя поверхностями ледяных массивов? Я задумался над возможными последствиями такого положения. Капитан Немо продолжал наблюдать за манометром. С того момента, как ледяная глыба обрушилась, "Наутилус" поднялся футов на сто пятьдесят, но сохранил все тот же угол наклона по отношению к линии перпендикуляра. Вдруг почувствовалось легкое движение корпуса. Видимо, "Наутилус" начал мало-помалу выпрямляться. Предметы, висевшие на стенах салона, заметно стали принимать более нормальное положение, а плоскости стен приближаться к вертикали. Никто из нас не произнес ни слова. С волнением в сердце мы видели, мы чувствовали, как выпрямлялся "Наутилус". Пол принимал все больше горизонтальное положение. Прошло десять минут.
"At last we have righted!" I exclaimed.	- Наконец, мы стоим прямо! - воскликнул я.
"Yes," said Captain Nemo, going to the door of the saloon.	- Да, - сказал капитан Немо, направляясь к двери салона.
"But are we floating?" I asked.	- А всплывем ли мы на поверхность? - спросил я.