Двадцать тысяч лье под водой

We gasped for breath. Stupefaction more than fear made us dumb and motionless. The animal gained on us, sporting with the waves. It made the round of the frigate, which was then making fourteen knots, and enveloped it with its electric rings like luminous dust. Then it moved away two or three miles, leaving a phosphorescent track, like those volumes of steam that the express trains leave behind. All at once from the dark line of the horizon whither it retired to gain its momentum, the monster rushed suddenly towards the Abraham Lincoln with alarming rapidity, stopped suddenly about twenty feet from the hull, and died out-not diving under the water, for its brilliancy did not abate-but suddenly, and as if the source of this brilliant emanation was exhausted. Then it reappeared on the other side of the vessel, as if it had turned and slid under the hull. Any moment a collision might have occurred which would have been fatal to us. However, I was astonished at the manoeuvres of the frigate. She fled and did not attack.	Мы затаили дыхание. Пожалуй, даже не страх, а удивление приковало нас к месту. Животное гналось за нами, как бы играя. Оно сделало оборот вокруг судна, которое шло со скоростью четырнадцати узлов, обдав его каскадом электрических лучей, словно светящейся пылью, и мгновенно оказалось на расстоянии двух или трех миль от нас, оставив за собою в море фосфоресцирующий след, напоминавший клубы дыма, которые выбрасывает локомотив курьерского поезда. И вдруг из-за темной линии горизонта, куда оно отступило, чтобы взять разбег, чудовище ринулось на "Авраама Линкольна" с устрашающей быстротой и, круто оборвав свой бег в двадцати футах от борта, погасло. Нет! Оно не ушло под воду, иначе яркость его свечения уменьшалась бы постепенно, - оно погасло сразу, словно источник этого светового потока мгновенно иссяк. И сразу же появилось по другую сторону судна, не то обойдя его, не то проскользнув под его корпусом.
On the captain's face, generally so impassive, was an expression of unaccountable astonishment.	Каждую секунду могло произойти роковое столкновение. Маневры фрегата меня удивляли. Корабль спасался бегством, а не вступал в бои. Фрегату надлежало преследовать морское чудовище, а тут чудовище преследовало фрегат! Я обратил на это внимание капитана Фарагута. В эту минуту на его бесстрастном лице было написано крайнее недоумение.
"Mr. Aronnax," he said, "I do not know with what formidable being I have to deal, and I will not imprudently risk my frigate in the midst of this darkness. Besides, how attack this unknown thing, how defend one's self from it? Wait for daylight, and the scene will change."	- Господин Аронакс, - сказал он в ответ, - я не знаю, с каким грозным зверем имею дело, и не хочу рисковать своим фрегатом в ночной тьме. И как прикажете атаковать неизвестное животное? Как от него защищаться? Подождем рассвета, тогда роли переменятся.
"You have no further doubt, captain, of the nature of the animal?"	- Вы, стало быть, не сомневаетесь уже в природе этого явления, капитан?
"No, sir; it is evidently a gigantic narwhal, and an electric one."	- Видите ли, сударь, по всей вероятности, это гигантский нарвал, притом электрический нарвал!
"Perhaps," added I, "one can only approach it with a torpedo."	- Пожалуй, - сказал я, - он так же опасен, как гимнот или электрический скат.
"Undoubtedly," replied the captain, "if it possesses such dreadful power, it is the most terrible animal that ever was created. That is why, sir, I must be on my guard."	- Ну, а если у этого зверя еще и органы электрические, то это поистине самое страшное животное, когда-либо созданное рукою творца! -ответил капитан. - Поэтому, сударь, я принимаю все меры предосторожности.