Двадцать тысяч лье под водой (без указания переводчика)

— Как должен я вас называть, ваше имя?

— Милостивый государь, — ответил капитан, — я для вас только капитан Немо. А вы и ваши товарищи для меня только пассажиры «Наутилуса».

Капитан Немо позвал слугу, который не замедлил явиться. Капитан отдал ему какое-то приказание на том странном языке, которого я не понимал. Затем он обратился к канадцу и Конселю.

— Вас ждет завтрак в вашей каюте, — сказал он. — Следуйте за этим человеком.

— От этого не отказываются, — заметил гарпунщик.

Он и Консель наконец покинули свою клетку, в которой находились взаперти в течение более тридцати часов.

— А теперь, господин Аронакс, и мы отправимся позавтракать. Позвольте мне пойти вперед.

— Весь в вашем распоряжении, господин капитан.

Я последовал за капитаном Немо и только переступил порог, как очутился в освещенном электричеством коридоре, похожем на узкие проходы корабля. Когда мы прошли метров двенадцать, перед нами отворилась вторая дверь. Я вошел, как оказалось, в столовую, отделанную и меблированную в строгом вкусе. Высокие дубовые поставцы с инкрустацией из черного дерева возвышались по обоим концам зала, и на их полках сверкал фаянс, фарфор и хрусталь драгоценной хозяйственной утвари. Плоская посуда отражала лучи, нисходившие со светового потолка, тонкая живопись на котором смягчала и умеряла яркость света.

Посреди столовой стоял роскошно сервированный стол. Капитан Немо указал мне место, которое я должен был занять.

— Садитесь, — обратился он ко мне, — и ешьте, как человек, умирающий с голоду.

Завтрак состоял из нескольких блюд, для которых съестными припасами служили исключительно дары моря, но я никак не мог понять, из чего и каким образом эти блюда приготовлены. Все они были прекрасны, но имели какой-то особенный вкус, с которым, однако, я легко свыкся. Мне казалось, что все эти пищевые продукты изобиловали фосфором. Капитан Немо все время смотрел на меня. Я ни о чем его не расспрашивал, но он угадывал мои мысли и сам стал отвечать на те вопросы, с которыми я намеревался к нему обратиться.

— Большинство из этих блюд, — сказал он, — несомненно, вам пришлось отведать в первый раз, но все их вы можете есть без опасения; это здоровая и весьма питательная пища. Давным-давно я уже не употребляю в пищу даров земли и до сих пор не чувствую себя от этого хуже. Весь персонал моего экипажа отличается здоровьем и питается так же, как и я.

— Все продукты доставлены морем? — спросил я.

— Да, господин профессор, море вполне удовлетворяет всем нашим потребностям. Когда мы закидываем сети, то всегда вытаскиваем их с обильнейшим уловом. Когда мы отправляемся охотиться в этой стихии, недоступной человеку, мы возвращаемся, принося с собой в изобилии дичь, какая водится в моих подводных лесах. Мои стада, как и древнего пастуха Нептуна, пасутся безбоязненно по неизмеримым лугам океана. Там у меня обширные владения, которые я эксплуатирую и которые постоянно засевает рука Творца всего существующего.

Я взглянул на капитана Немо с удивлением и ответил ему:

— Я вполне понимаю, что ваши сети доставляют превосходных рыб к вашему столу; понимаю, хотя и не так ясно, что вы добываете морскую дичь в ваших подводных лесах, но окончательно не понимаю, каким образом мог попасть в ваше меню хоть малейший кусочек говядины.

— Я, господин профессор, — ответил капитан, — не потребляю мяса земных животных.

— А это? — между тем спросил я, указывая на блюдо, где оставалось еще несколько кусков филе.

— То, что вы считаете говядиной, господин профессор, это филе из морской черепахи. А вот — печень дельфина, и вы легко можете принять это блюдо за рагу из свинины. У меня прекрасный повар, и он искусно готовит разнообразные блюда из морских продуктов. Попробуйте все это. Вот консервы из морских кубышек, про которые малаец скажет, что они не имеют себе равных в мире; вот крем, молоко для которого было добыто от самки кита, а сахар — из огромных водорослей Северного моря; наконец, позвольте вам предложить варенье из анемонов, не уступающих по вкусу любым сочным плодам.

Я пробовал все эти блюда скорее из любопытства, чем из желания полакомиться, а капитан Немо тем временем занимал меня своими рассказами.

— О, это море, господин Аронакс, — продолжал он, — оно неистощимый производитель жизни, оно не только питает, но и одевает меня. Материя, из которой сшито ваше платье, соткана из виссона различных раковин, она выкрашена пурпурной краской, которую употребляли древние народы. Духи, которые стоят на туалете в вашей каюте, добыты путем перегонки морских растений. Ваша перина набита самыми нежными «зостерами океана». Ваше перо сделано из китового уса, ваши чернила — это жидкость, выделяемая сепией или каракатицей. Все мне доставляет море, и все это со временем к нему возвратится.

— Вы любите море, капитан?