Двадцатое июля

«.Великобританией, Соединенными Штатами Америки и Советским Союзом получено значительное количество вполне достаточных свидетельств ужасающей жестокости, кровавых боен и леденящих кровь массовых казней, творимых гитлеровскими войсками во многих подвергшихся их нашествию странах, из которых они в настоящее время неуклонно изгоняются. Зверства, неизменно сопутствующие нацисткой власти, сейчас ни для кого не новость — все пароды и все территории, побывавшие в ее смертных тисках, пострадали от самых страшных форм правления посредством террора. Новым является то, что в настоящее время многие из этих территорий уже избавляются от нацистского ига наступающими армиями-освободительницами, но вместе с тем и то, что в случаях отчаянных попыток сопротивления им отступающие гитлеровцы удваивают свою и без того беспримерную жестокость.

Исходя из всего этого, три стороны-освободительницы, действуя в интересах 32 государств из состава ООН, объявляют, что сразу же после полного окончания войны с Германией и победы над ней все немцы, которые ответственны за эти зверства, будут отправлены в те страны, в которых они совершали свои преступные злодеяния. Пусть им будет известно, что они будут возвращены на место своих преступлений, невзирая ни на какие затраты, и судимы теми людьми, с соотечественниками которых они обошлись столь жестоко. Настоящее заявление не распространяется на главных военных преступников, чьи злодеяния не ограничиваются лишь какими-то отдельно взятыми географическими привязками».

Под «главными преступниками» премьер-министр Великобритании подразумевал и Геббельса, и Бормана, и Геринга.

* * *

— Впрочем, и американцы вряд ли захотят сесть с нами за круглый стол. По моим сведениям, — министр пропаганды решил выложить свой первый козырь, — попытки подобных переговоров уже предпринимались. В сорок третьем году. Наши репортеры, работающие в Швеции и Швейцарии, доложили мне, что видели там людей Гиммлера. Точнее, Шелленберга. Те пытались наладить контакт с американцами.

Борман опустил глаза в пол: вот наконец мы и подошли к первому главному вопросу.

— Если Гиммлер вел такие переговоры, то фюрер должен был о них знать, — заявил Геринг, с вызовом посмотрев на хозяина дома.

Борман развел руками:

— Должен был… Но я не могу припомнить, чтобы фюрер говорил при мне о чем-то подобном.

— Выходит, Хайни прокручивал свои делишки втихую от Ади? За нашими спинами? Это на него похоже. — Геринг рассмеялся. — Кстати, он сейчас на аэродроме у Мессершмидта. Мне доложили, что у них неполадки с двигателем. Так мы, может, его…

— Ни в коем случае! — встрепенулся Геббельс. — Не забывайте, за ним стоят СС.

— СС начинал строить я. — Геринг вскочил и принялся возбужденно расхаживать по кабинету. — Он просто подхватил мое дело. Так что СС без присмотра не останутся.

— Мы в этом сомневаемся. — Борман налил себе коньяк. — Не обижайся, Герман, но теперь СС уже не те, что были в годы нашей молодости. И приручить их будет очень тяжело. К тому же нужно учесть фактор времени. Я согласен с прежним мнением: Гиммлер должен остаться жить. Но вместе с тем нам следует подумать, какое место отвести ему в нашем деле. А для этого нужно сперва определиться, каким мы видим будущее.

Геринг удивленно посмотрел на своего недавнего союзника. Неужели Борман изменил собственным предложениям?

А рейхслейтер тем временем продолжил: