Двадцатое столетие. Электрическая жизнь (старая орфография)

— Ну, что вы на это скажете? He правда-ли, вдь такое путешествіе будетъ по истин очаровательнымъ? — освдомился Филоксенъ Лоррисъ, передавая сыну, вмст съ книжкой чековъ, эту соблазнительную программу.

— Разумется, оно будетъ очаровательнымъ, — отвчалъ молодой человкъ, укладывая въ карманъ и программу и чековую книжку.

Эстелла не смла ничего возразить, но въ глубин души находила программу поздки не особенно привлекательной. Одна только г-жа Лакомбъ, вообще отличавшаяся необыкновенной отвагою, дерзнула сдлать нкоторыя замчанія.

— Это что-то непохоже на обручальную поздку, — сказала она. — Кажется, что маленькая прогулка въ одномъ изъ европейскихъ парковъ, ну, хоть бы въ Италіи, — чтобъ осмотрть Геную, Венецію, Римъ, Неаполь, Сорренто, Палермо, — прохать вдоль прибрежья Средиземнаго моря въ Константинополь и Тунисъ, — побывать въ Алжир, Марокко и т. п. была-бы гораздо пріятне.

— Все это, знаете-ли, слишкомъ шаблонно и, съ позволенія сказать, намозолило намъ глаза уже въ телефоноскопъ, тогда какъ изъ поздки врод той, какую я имлъ счастье теперь проектировать, вернешься во всякомъ случа съ большимъ запасомъ новыхъ мыслей!

Спросите вотъ, напримръ, хоть у жены! Мы съ ней устроили послсвадебную поздку въ наиболе крупные американскіе промышленные центры и странствовали тамъ съ одного завода на другой. Правда, что моя супруга не избрала для себя научной карьеры и не пожелала принять дятельное участіе въ моихъ работахъ, но всетаки я увренъ, что она вынесла изъ Чикаго наялучшія воспоминанія!..

Завтракъ скоро окончился, такъ какъ Филоксенъ Лоррисъ торопился обратно въ лабораторію. Ему недосугъ было даже проводить жениха и невсту на верхнюю терассу, служившую дебаркадеромъ, и присутствовать при ихъ отъзд. Взамнъ того онъ передалъ сыну фонографическое клише.

— Здсь ты найдешь мои пожеланія вамъ счастливаго пути, сердечныя изліянія родительскихъ моихъ чувствъ и напутственные совты. Чтобъ не терять времени, я приготовилъ все это сегодня утромъ, пока умывался. До свиданія!

Какъ уже упомянуто, обрученные путешествовали всегда съ провожатымъ, или даже съ нсколькими провожатыми. На этотъ разъ роль менторовъ, требуемую приличіями, приняли на себя старшій домашній секретарь Филоксена Лорриса, — Сюльфатенъ, з крупный промышленный дятель, — Адріенъ Ла-Героньеръ, бывшій сперва компаньономъ и помощникомъ Филоксена, но за послднее время удалившійся отъ длъ вслдствіе разстроеннаго здоровья.

Пока путешественники размщаются на воздушномъ своемъ корабл, умстно будетъ представить читателю гг. Сюльфатена и Ла-Героньера. Первый изъ нихъ — рослый дюжій мужчина лтъ тридцати пяти или тридцати шести, широкоплечій, крпко сложенный, съ грубоватыми манерами и некрасивымъ, но чрезвычайно интеллигентнымъ лицомъ, озареннымъ необыкновенно живыми проницательными глазами, сверкающими словно электрическимъ свтомъ. Его зовутъ Сюльфатеномъ и, кром этого страннаго химическаго прозвища, никакого другого имени у него нтъ.

О происхожденіи старшаго секретаря фирмы Филоксена Лорриса сложилась таинственная легенда. Въ научныхъ кружкахъ твердо убждены въ справедливости разсказовъ о томъ, что хотя у Сюльфатена нтъ ни отца, ни матери, онъ все-же не можетъ быть названъ сиротой по той простой причин, что у него никогда и не было родителей!.. Сюльфатенъ родился при совершенно иныхъ условіяхъ чмъ т, въ которыхъ рождаются по крайней мр до сихъ поръ обыкновенные смертные. Короче сказать, онъ былъ результатомъ искусственнаго химическаго процесса. Первый младенческій его крикъ раздался въ лабораторіи, а материнской утробой для него служила стеклянная реторта соотвтственной вмстимости. Сюльфатенъ родился лтъ сорокъ тому назадъ изъ весьма сложныхъ химическихъ соединеній, открытыхъ многоученымъ докторомъ, фантастическіе мозги котораго постоянно работали надъ самыми странными идеями, оказывавшимися иной разъ въ высшей степени геніальными. Этотъ ученый умеръ въ дом умалишенныхъ, израсходовавъ все свое состояніе и весь свой мозгъ на изслдованіе величайшихъ задачъ природы. Изъ всхъ открытій, сдланныхъ этимъ грандіознымъ геніемъ, столь злополучно погибшимъ въ пучин умопомшательства, прежде чмъ онъ усплъ совершенно закончить дивные свои изслдованія и опыты, остались на лицо лишь воскрешеніе съдобнаго аммонита, — мягкотлаго, исчезнувшаго со временъ третичной эпохи и разводимаго теперь близь береговъ Франціи въ большихъ размрахъ на отмеляхъ, гд этотъ промыселъ весьма серьезно соперпичаетъ съ разведеніемъ устрицъ въ Канкал и Аркашон,— небольшой, прожившій всего только шесть недль, пробный ихтіозавръ, скелетъ котораго сохраняется въ музе, и наконецъ Сюльфатенъ, — образчикъ добытаго искусственнымъ путемъ естественнаго первобыт-

отсуствовали страницы в оригинале

этимъ живымъ мощамъ немного мене семидесяти лтъ, мыслено упрекая себя за то, что сбавляете имъ съ костей десятокъ — другой, а между тмъ почтенному старцу недавно только исполнилось сорокъ пять лтъ.