Двадцатые (СИ)

План Тер-Оганезова был прост – из журнала следовало сделать боевой орган партии. Именно поэтому чуть не в каждом номере начали появляться статьи главного редактора о диалектическом материализме в приложении к астрономии, а сам Вартан Тигранович объявил себя «астрономом-философом».

Но это уже новая страница его деятельности, никак не связанная с Морозовым.

Звездочет

В пиаре Вартан Тигранович понимал неплохо, поэтому деятельность журнала, который он, пользуясь нынешней терминологией, «отжал», началась нестандартно.

Не с занудства о метафизике естественных наук, а с громкого скандала - от имени всех советских астрономов Тер-Оганезов написал письмо Папе Римскому, где детально перечислил все обиды, нанесенные церковью астрономам в течении долгих веков.

Не забыл ни про Джордано Бруно, ни про Галилея, ни про Коперника, ни про Тихо Браге, ни про всех остальных. А потом объявил советских астрономов их наследниками, правда, находящимися в более лучшем положении:

«Если св. Климент VIII некогда посылал на костер основателей нашей науки, то вы, папа Пий XI, никого из ее последователей послать на костер не сможете, хотя взгляды наши — насквозь «еретические». Теперь папская церковь ополчается против «постыдных материалистических заблуждений», потому что прямо нападать на науку в наш век — предприятие бесполезное, и ни для кого теперь не является тайной, что наука не может не быть материалистической».

А в заключение наш герой поставил вопрос ребром:

«Нам хотелось бы в заключение получить от его святейшества ответ: считает ли церковь еще до сих пор Бруно, Коперника, Кеплера, Галилея и многих других мучеников науки еретиками и грешниками, а если не считает, то подвергнуты ли общественному «осуждению Климент VIII, Павел I, Ур6ан VIII и другие папы, которые совершили столько зла, сколько его не было совершено всеми злодеями мира?».

На удивление быстро Тер-Оганезов получил ответ от папского престола, и – что гораздо более удивительно – не менее оперативно напечатал его у себя в «Мироведении».

Как резонно замечает Игорь Петров в своей статье «Платить, каяться, открыть секретные архивы» (откуда и взяты эти цитаты), «возможно, Тер-Оганезов испытывал законную гордость тролля, которого только что вкусно покормили. Или сыграл свою роль тот факт, что по поводу Дж. Бруно у Св. Престола не нашлось оправданий».

Сделав себе на скандале имя в высших астрономических кругах, Тер-Оганезов не преминул этим воспользоваться. Вслед за питерцами, настал черед москвичей. В январе 1931 года деятельность Московского любительского астрономического общества (МОЛА) стала предметом расследования специальной комиссии из восьми человек. Думаю, вы не удивитесь, если узнаете, что одним из ее членов был В.Т. Тер-Оганезов.

В деятельности общества комиссия нашла множество недостатков - никто из руководства общества не был членом компартии, сотрудники общества никогда не интересовались применением диалектико-материалистической методологии в области астрономии - и тому подобные грехи. В результате В.Т. Тер-Оганезов сменил выдающегося астронома А.А. Михайлова на посту председателя московского общества и возглавлял его последующие семь лет.

В том же году наш герой поучаствовал в проверке деятельности Государственного астрофизического института (ГАФИ). Как следствие – директора института В. Г. Фесенкова сняли, а на его место назначили С. В. Орлова. А вот заместителем директора стал Тер-Оганезов. Он же занял место и в редколлегии «Астрономического журнала» — главного астрономического издания страны. Вот как наш герой вспоминал об этом эпизоде через несколько лет: