Дважды контрразведчик

Комбриг приказал создать несколько групп захвата и прочесать все недостроенные дома в поселке, чердаки домов и вокруг поселка несколько десятков охотничьих избушек. Вместе с начальником политотдела я стал облетать на вертолете охотничьи избушки. Если мы видели на снегу только входные следы, вертолет садился, и мы со всех сторон подходили с автоматами наизготовку и обыскивали помещение. За два дня облетели несколько десятков избушек, но безрезультатно. Другие группы, прочесывавшие чердаки домов, «недострои» и брошенные дома, успехов также не имели. Вечером второго дня подвели итоги и решили завтра продолжать работу в этом же направлении. Ночью меня разбудили и сообщили, что одна из групп якобы обнаружила беглеца на чердаке жилого дома. Дом оцепили. Я подъехал к нему. Солдаты мешковато и медленно ставили лестницу и не торопились по ней влезать на чердак. Я полез первым в темноту. На всякий случай, далеко от себя отставив зажженный фонарик в левой руке, я стал обыскивать чердак, ожидая каждую минуту автоматную очередь из темноты. Два солдата следовали за мной, но отставая на несколько метров. Чердак оказался пустым, я вернулся и лег спать. Казалось, я только что лег, когда меня снова разбудили и сказали, что в одном из недостроенных домов солдаты наткнулись на Мифтахова. Раздались выстрелы, дом окружили, и там сейчас всё начальство. Чертыхнувшись, я оделся и подъехал к окруженному дому. Светало, но дом был еще в темноте. На открытой площадке перед ним стоял без оружия седой полковник без шинели, который громко кричал: «Мифтахов, подумай о своей семье, о матери подумай, выходи!». Он повторял это снова и снова. Я приказал старшему лейтенанту немедленно силой удалить полковника в укрытие. Наоравшись уже в мегафон, седой полковник наконец замолчал. Подвезли офицера-кинолога с большой серой овчаркой. Она стала издавать какие-то непонятные звуки, напоминающие тонкий писк. В воздухе повисла пауза. Никто из армейских офицеров не хотел отдавать команду на штурм. Но вот такая команда для солдат прозвучала. Они, опустив глаза вниз, как обреченные смертники, начали медленно подходить к проему здания. Мне почему-то стало нестерпимо стыдно. Заместитель начальника Особого отдела КГБ Свердловского гарнизона, мой непосредственный начальник капитан Михайлов, который только что подъехал, мгновенно оценил обстановку. Показав мне жестом «Вперед!», он первый нырнул в проем за группой захвата. Я последовал за ним. В большой комнате мы вдруг увидели на стене большое пятно крови, сочившейся с потолка. Старший лейтенант-армеец, опередив других, ловко подтянулся и оказался на чердаке. «Готов!» – сказал он, вглядевшись внутрь. Мифтахов застрелился, ему снесло полчерепа. Рядом с трупом лежала записка: «Милая моя Танюша, как же ты была права, что водка до добра не доведет. Я убил человека. Прости и прощай».

Мы с Михайловым срочно выехали в горотдел КГБ по городу Серову и по ВЧ доложили о случившемся генералу Смирнову. Докладывал ему очень подробно Михайлов и по мере доклада почему-то мрачнел лицом. Генерал жестко заявил ему, что мы оба не имели права участвовать в захвате и задержании дезертира и будем наказаны. Что это дело «солдат-срочников» и офицеров армии, а не КГБ. Если бы он убил кого-то из нас или ранил, это нанесло бы большой ущерб делу госбезопасности, так как каждый работник КГБ находится на особом счету, его так просто, как солдата или армейского офицера, не заменишь. Генерал приказал срочно прибыть нам обоим в Свердловск и написать письменные объяснения. Позвонили «Семёнычу» и сообщили о разговоре. Зуев просил нас не унывать. Опережая наш приезд в Свердловск, он посетил командира железнодорожного корпуса генерала Макарцева, объяснил ситуацию. Тот принял решение: за активное участие в розыске вооруженного дезертира наградить меня наручными часами с дарственной надписью. Так я получил в качестве чекиста первый ценный подарок, который спас меня от гнева моего начальника – генерала Смирнова…

Как встречали Хонеккера

В 1975-1978 годах я служил в 1-м секторе Особого отдела КГБ СССР по Уральскому военному округу, базировался в поселке Кольцово. Вспоминается такой эпизод.