Дважды рожденная (СИ)

По сугробам за мной тянулся кровавый след. Стужа ушла, а принесенная ею зима с оторопью наблюдала за единственным живым существом среди непроглядной метели. Я не думала, что делаю, в голове было пусто, как в заброшенной штольне. Просто инстинкт, боль и холод несли домой.

Я очнулась в каморке Двани. Закашлялась. Тело мучительно саднило, словно с меня живьем содрали кожу, но целебные мази и бальзамы уже делали свое дело, притупляли чувства. Сгорбившись, знахарка сидела у очага и шептала что-то на незнакомом языке. Одинокий жар-кристалл озарял ее острый нос, тонкие губы.

- Когда я жила в долине, много слышала о двух странных женщинах, - пробормотала Двани, не оборачиваясь. - Даже один раз видела их дом на отшибе. Очень древние старухи, никто не знал, сколько им лет. Они были совсем одинаковыми, а звались одна Старшей, другая - Младшей. Говорили, они обладают удивительной силой, потому что едины. Могут исцелять, видеть на большие расстояния, знать о том, чего никогда не встречали, предвидеть будущее, повелевать дикими животными, крушить камни голыми руками... Много чего еще. Не знаю, что правда, а что вымысел. Знаю только: одна не могла умереть, пока жива вторая. Для этого они и встретились однажды, поселились вдвоем. Потому что очень устали так долго жить. Ждали случая, чтобы вместе. Тем временем помогали людям иногда. Иногда отказывали. Их боялись, но шли.

- Зачем ты мне это... - просипела я.

- Пережить Стужу можно только в одном случае, - сказала Двани. - Если кто-то другой живет за тебя.

- Но я не обладаю никакой... силой.

Пожевав губами, знахарка сцепила руки на коленях, обтянутых дырявой юбкой:

- Значит, Младшая родилась недавно.

Я отвернулась, устав слушать нелепые бредни. Какое мне дело до ее выдумок? Дочь этой женщины лишила меня счастья. Случайность позволила мне остаться в живых. Значит, придется жить.

Я вдруг впервые заметила, как низко над головой нависает тяжелый свод. И поняла, что в пещере душно, спертый воздух тяжелый и давит на грудь.

С шорохом отодвинулся камень у входа.

- Анум жива? - равнодушно спросила Имра.

Что она здесь делает, вяло удивилась я. Молодая жена не смеет возвращаться в родное жилище до следующей Брачной ночи. Иначе подумают, что муж ей не понравился, и она сбежала назад, к матери.

- Я же знала, что она в пещерах. Спряталась в глубине, - с горечью продолжала Имра. - А Тодро вбил себе в голову, будто она не вернулась. И будто виноват перед ней...

Что-то было не так. Потухшие глаза соперницы, искусанные губы. Имра взяла с полки нож, перекинула через плечо рыжую косу и... принялась обрезать волосы.

- Что ты делаешь? - Я подскочила на ложе, забыв обо всем. Волосы остригают только вдовы!

- Его нашли, - ахнула Двани, заломив руки.

- Охотники только что принесли тело. - Имра бросила на пол нож вместе с криво отрезанной косой и посмотрела на меня: - Тодро до последнего искал тебя. Даже когда стали закрывать ворота, все еще надеялся, не уходил...

Тьма поплыла перед глазами. Что же вы натворили, Недра?

Что же я натворила?

К босым ступням липнут песчинки: уводящий вниз пол скользкий от влаги. Камень всегда льет слезы после ухода Стужи, оплакивая унесенные ею жизни. А мы не плачем, ведь жизнь идет рука об руку со смертью. У нас так заведено. Через год волосы Имры отрастут, и она сможет вновь выйти в круг. Если захочет.

Вот и знакомый обрыв. Рядом пустое гнездо огненевидимки.

Я осторожно укладываю ало рдеющие яйца в углубление. Мать скоро появится здесь. Я знаю.

Впрочем, она уже здесь. Воздух накаляется около моего лица, и я чувствую, как на совсем недавно зажившей коже вздуваются ожоги. Тварь не видна, но я уверена: она испытующе вглядывается в мои глаза. Она не знает, почему я вернула отнятые яйца. Но больше не боится за них.

Не торопясь, я покидаю коридор. Ожог на щеке лопается и начинает болеть.

Прости, Младшая, досталось тебе от меня.

Но знаешь, однажды мы встретимся. Я попрошу прощения, хотя ты и сейчас понимаешь, зачем я это делаю.

Жизнь - единственная ценность, которая есть на свете.

***

Я всегда знала, что не одна. Что где-то далеко живет Старшая - умная, опытная, сильная. Лучшая часть меня.

Мать только вздыхала, когда соседки шептались, что я родилась слишком взрослой. Отец изумлялся, почему вместо первого "мама", как положено годовалому ребенку, я пытаюсь говорить длинные фразы на языке дикого горного народа. Он сам родом с севера, и лишь поэтому когда-то слышал такой язык. А я даже больше, чем он, похожа на северянку: светло-серые глаза, белокурые, почти бесцветные волосы. В смуглой толпе южного Нихана мы с ним как две заблудившиеся снежинки.