Дважды рожденные

Он взял со стола ожерелье и бросил на грудь мальчика Камни ощутимо ударили его по ребрам, и Конан вздрогнул.

— Смотри, смотри, — повторил Буно. — Любуйся, если у тебя есть глаза!

Мальчик дотронулся до прохладных камней, заигравших под его пальцами. Буно склонился над ним, показывая то на одну, то на другую самоцветную пару. Усталым и ласковым голосом он объяснял:

— Вот твой камень, Конан, камень неистового и отважного Волка — рубин. Поэтому ты будешь носить ожерелье так, чтобы он всегда находился в ямке у основания горла. Тогда твое мужество и твоя ярость в бою никогда не иссякнут. А оно очень и очень может мне пригодиться, твое мужество. Рубин — это даже не камень, это застывшая кровь древних драконов, пролитая ими на заре времен в жестоких схватках друг с другом. Если на пирушке тебя обнесут вином, погляди на рубин — и ты захмелеешь от одного его вида, и станешь веселее прочих.

Рядом с ним изумруды, к которым мне нельзя прикасаться. Обычно они не ладят с рубинами, им не по нутру жестокость и гнев красных камней, но сейчас они ничего не замечают вокруг — ведь они влюблены. На всем белом свете их только двое. А вот топазы — словно сгустки солнечного света, случайно прорвавшиеся под землю и навечно затвердевшие в ней В агаты можно всматриваться бесконечно, пока не устанут глаза, находя в их рисунках то неземные леса, то пенящиеся волны, то тонкие и волнистые женские волосы. А если тебе случится упасть со скалы, имея на шее или груди бирюзу — веселую и ленивую простушку-бирюзу, — камень разобьется на мелкие осколки, ты же останешься невредимым

Старик склонялся все ниже, его бормотание становилось все неразборчивей. От его душного дыхания у мальчика засвербело в носу, и он громко чихнул. Словно очнувшись, Буно выпрямился.

— А ну-ка, привстань, — велел он Конану. — Я одену его на тебя.

Конан потянулся вперед, но, вовремя сообразив, слабо застонал:

— Нет! Все еще не могу.

— Крепкий, крепкий моя яд — пробормотал старик.

Он приподнял затылок мальчика и надел ему на шею ожерелье, плотно закрепив медной нитью. — Это хорошо. Это и для тебя хорошо, мой мальчик. Значит, ты не почувствуешь боли. Будет немного страшно. Немного неприятно, но — не более того. Носи же эти дивные камушки, носи, не снимая. В них теперь твоя жизнь.

Старик подошел к двери, тяжело загребая ногами, и, прежде чем открыть ее, обернулся.

— Я отлучусь ненадолго: пришла пора поискать твоего приятеля. Твои будущие ножки — шесть проворных золотистых ножек. Твою будущую спинку с отличным, вросшим в нее доспехом. Пожалуй, отдыхать я буду потом, когда все будет кончено. Не скучай без меня, мой мальчик.

* * *

Лишь только старик вышел, Конан мгновенно соскочил со стола. Руки и ноги слушались его, хотя, конечно, и не так быстро и ловко, как прежде. Пожалуй, бежать или драться он еще не мог, но вот идти быстрым шагом — вполне.

Мальчик осторожно приоткрыл дверь, чтобы увидеть, в какую сторону удаляется спина Буно. Затем он вытащил Гэллу из ее ненадежного убежища и подтолкнул к двери. Бедная девушка с трудом распрямилась — так онемели ее мышцы от долгого сидения, скрючившись.

— Скорее! Сейчас он явится обратно вместе с жуком!

Он тянул за собой девушку, громким шепотом кляня ее за глупость и неповоротливость, пока они не свернули в один из неосвещенных тупиков. Здесь он позволил ей и себе остановиться и перевести дух.

— Я так боялся, что ты чихнешь или заворочаешься, — прошептал мальчик. — Проклятый старик — моя бедная голова чуть не лопнула от его разговоров…

— О Конан, — выдохнула Гэлла, и словно теплый ветерок пронесся по его волосам. — Мне было так страшно! Под столом совсем не было места, моя рука или нога все время торчала. Если бы он только догадался обойти вокруг стола. Но какое счастье, что ты уже можешь ходить! Теперь нам бы только разыскать Кевина…

— Кевин нам пока не нужен, — возразил мальчик. — Ты что, не помнишь, как он слушается каждого слова Буно? Шедд — вот кого нужно разыскивать Он проведет нас к расщелине наверху, той самой, в которую я пролезал два раза. Без него я запутаюсь в этих ходах.

— Как?! — Гэлла заморгала часто-часто. — Ты хочешь уйти отсюда без Кевина?.. И это сейчас, когда мы знаем, где прячет Буно искры? Он же сказал, что они в кольце из гранатов, а кольцо где-то на нем… Мы должны найти это кольцо и спасти Кевина и всех остальных!

— Кром! — вздохнул мальчик. — Посмотрел бы я на тебя, когда ты будешь обшаривать Буно, а он при этом будет покорно поворачиваться во все стороны, чтобы тебе было удобнее! Лучше не спорь, а иди за мной молча, как полагается женщине.

Он вышел из прикрытия и, настороженно озираясь, ринулся вперед. Немного помешкав, Гэлла скользнула за ним. Она шла бесшумно, но глубоко и прерывисто дышала, чтобы справиться с обидой. Ее вздохи, укором шелестевшие за его спиной, действовали Конану на нервы.

— А ну-ка, затихни! — сказал он, останавливаясь. — Нечего сопеть и всхлипывать. Нужно прислушаться. Оттуда, где они работают, будет доноситься стук.