Дважды украденная смерть

— Конкретно еще обсудим. Но ориентировочно, чтобы ты уже начал думать в нужном направлении, исходные данные такие: в Шахтерске нашим работникам поступил сигнал. Очень любопытный. Одна гражданка, не самого примерного, прямо скажем, поведения, вдруг начала продавать золотые безделушки. Одной сережки, другой колечко, брошку, булавку... И думаешь, почём? За бутылку! У ней свой домишко, живет она давно уже одна, перебивается случайными заработками, попрошайничеством. Алкоголичка... И вдруг такое! Наследство получить неоткуда, на клад тоже не походит: вещи новые, изготовленные в наше время. Выявить тех, кто соблазнился на дешевку удалось, идентификация подтверждает предположение, что это из тех, украденных. Но дальше снова цепочка расследования прерывается.

— А она, обладательница золотого запаса, совсем ничего не хочет говорить?

— В том-то и дело, что она почти не запиралась. Вначале бормотала, что нашла, потом призналась: действительно нашла, но в подполье собственного дома. Что уж она там искала, зачем ей туда понадобилось, если в доме у нее — шаром покати, но факт тот, что обнаружила. Кто положил, она не знает. Может только предполагать. Предполагать, впрочем, нетрудно. У нее есть сын. Живет в городе, там работает. Где-то слесарит, как она выражается. Только он мог положить в углубление под слегой пола два целлофановых пакета с такими дорогими игрушками. Засунул, небрежно присыпал. Сделал, по всей вероятности, в один из своих приездов. Но к тому моменту, когда работники милиции захотели осмотреть «золотую жилу» сами, там уже ничего не было, кроме упомянутого углубления...

— Фантастика, — усмехнулся Евсеев. — Колдовство.

— Да, если бы не вполне реальные вещицы, которые мы изъяли у любителей дешевых украшений. Точнее, дорогих, но за бесценок.

— А где же сынок?

— Ребята из группы, ведущей расследование, тоже хотели бы это знать. Да, да, — покивал Бахарев, видя, что его собеседник хочет что-то возразить. — По имени, фамилии, году рождения нашли и место работы, и место жительства. В общежитии. Но и только лишь. А не самого парня. Его и след простыл.

— Что он из себя представляет, удалось выяснить?

— Зеленый мальчишка. Тихий, не очень приметный. Ни у его непосредственных руководителей, ни у тех, с кем он работал рядом или жил, никогда не возникало никаких сомнений по поводу абсолютной безобидности паренька. Работал незаметно, без нарушений. Жил тоже. Ребята, из одной с ним комнаты, не припомнят случая, чтобы он с кем-то повздорил, поругался. К нему никто не приходил. Выпивши бывал иногда, но вел себя спокойно. Со своими почти не общался, от компаний воздерживался. Так что окружение не выявлено.

— А какие-нибудь родственные связи?

— Мать сказала, что где-то есть дядька. Но никаких отношений (это ее брат) с ним давно уже якобы никто не поддерживает. Последнее его вероятное местонахождение — где-то на Кавказе.

— Кавказ велик.

— Да, имея даже о человеке основные данные, найти его непросто. Но придется. Парнишка будет искать пути для реализации награбленного добра, а одному ему это не под силу. Дядя — самое вероятное. Парень мог и скрыть от матери, особенно от такой, что имеет контакт с дядюшкой. А возможно, что и она, проспавшись основательно в КПЗ, решила попридержать язык. Решила забыть адрес брата на всякий случай. Ей ведь много не дадут, скорее всего отправят в лечебно-трудовой профилакторий.

— Я понял так, что мне придется заняться поисками дяди?

— Да. Как только появится какая-то возможность хотя бы примерно уточнить его координаты. Возможно, что тебе придется принять участие в уточнении этих координат. Так что закругляйся с билетом. Девчонка, скорее всего, ничего не знает. А если и знает, то не скажет. И тут ты ничего не докажешь. Действовать ни от имени покойного, ни в его интересах ты не можешь. Он тебя не уполномочил, интересов у него больше нет никаких, есть интересы его родственников и наследников, а девушка, возможно, таковой как раз и является.

Глава четырнадцатая ЕЩЕ ОБ ОДНОМ РОДСТВЕННОМ ВИЗИТЕ

Вероника лежала, уткнувшись лицом в подушку. Слез не было. Тупое равнодушие овладело ею. Все происходившее казалось кошмарным сном. Стоило проснуться, и все вернется на свои места. Не было никакого билета, никакого Ашота, никакого Миши. Зачем она влезла в эту глупую историю?