Дважды украденная смерть

Успокоилась Вера. Веронике же дядин выигрыш теперь ни минуты не давал покоя. Она поняла: надо ехать. Иначе изведется, если не выяснит, что намерен предпринять дядюшка с привалившей ему удачей. В письме, как она догадалась, дядя лишь намекал тетке Степаниде, не решаясь прямо сообщить о выигрыше. Она, Вероника, одна могла лишь расшифровать эти намеки. Сестрам и в голову бы никогда не пришло, что же произошло на самом деле. А дядюшка, выходит, не забыл о билетах!

Не очень-то уверенная в правомерности своей миссии ехала она к дяде. Как повести разговор? Сказать о беспокойстве тетки? Спросить о билете? Нет, она не решила, как себя повести. Но одно ощущала точно: дядина шальная удача притягивала ее, как магнитом, помимо воли.

Увидеть трезвым дядюшку после рабочего дня она не очень-то надеялась. Но открывшаяся ей картина оказалась немного ярче той, которую рисовало ее воображение. Дверь была открыта. На столе — объедки хлеба, колбасы, открытая банка «Завтрак туриста»... В водочной бутылке оставалось еще порядочно, в немногочисленных тарелках и даже в стаканах плавали окурки. И всюду мухи. На огрызках закуски, в консервной банке, в лужицах вина, разлитого на давно не видевшей тряпки клеенке.

Хозяин присутствовал тут же, на диване, к которому стол был придвинут. Но присутствовало лишь тело: дух витал неведомо где...

Но не это все поразило девушку. Такие картины ей случалось видывать. Поразило ее другое.

На полу, рядом с диваном, среди окурков и пустых винных и пивных бутылок были разбросаны лотерейные билеты. Она насчитала четыре. Где же пятый? Дядя спал на животе, одна рука свисала с дивана, другая была засунута под подушку. Приподняв край подушки (дядя даже не пошевелился) девушка убедилась, что билет там, под рукой. Осторожно освободила его. По обрывку ленты (он лежал у нее в сумочке вместе с ее невыигравшим билетом, в сберкассе сунула все это машинально в сумочку, да так и не выбросила) сверила: да, он. Тот самый, отмеченный судьбой. Расправила — билет немного помялся — и несколько секунд смотрела на серенький прямоугольничек, на котором человек целился из винтовки в мишень. Легкая дрожь охватила ее: ведь ничтожный кусочек бумаги, а во что его можно обратить... Куда его теперь? Обратно под подушку? Ну нет! Дверь распахнута, сюда может войти кто угодно. Надо прибрать.

Проснувшись, дядя, конечно, заметит отсутствие билета. Еще хватит старика кондрашка с расстройства. Она вынула из сумочки свой билет. Это пока, чтобы не расстраивался. А там видно будет... Сам же еще ее будет благодарить.

Но чем-то же отличает он этот билет от остальных? Неужели номер запомнил? Она повертела бумажку, вынутую из-под подушки, еще раз ее внимательно осмотрела. Заметила маленький крестик на обороте. Что ж, недолго поставить такой же. Дядюшкиной же ручкой. Вот она торчит в кармане пиджака, наброшенного на спинку стула.

Итак, под подушкой оказался теперь совсем другой билет, с таким же синеньким крестиком, но с другим номером.

На этом месте рассказа наступила пауза. Манипуляции с крестиком напомнили девушке, что жулик, именовавший себя Мишей, тоже на какое-то время ввел ее в заблуждение с помощью крестика. Ведь там, у камеры хранения, раскрыв книгу, она прежде всего поискала крестик, а увидев, успокоилась. На какой-то час...

Уже сидя в такси, которое Вероника предусмотрительно не отпустила, она почувствовала, что у нее не хватит сил расстаться с этой серенькой бумажкой, которая лежала сейчас в ее сумочке. Ведь никто ничего не видел! Дядя если и разберется, будет «грешить» на своих дружков-алкашей. О ее посещении он и не подозревает. В поселке, если кто и обратил внимание на подъезжавшее к дядиному дому такси, все равно одно с другим никак не свяжет. Таксисту, молодому беспечному парню, который охотно травил разные байки симпатичной пассажирке всю дорогу, дела нет до того, к кому и зачем она ездила. Высадит ее из машины и забудет.

Разумеется, в пересказе Вероники все выглядело иначе. Она упирала главным образом на то, что не забери она билет, он бы все равно пропал, а она руководствовалась лишь одним соображением: сохранить билет для дяди. Увы, это были именно те самые благие намерения, которыми вымощена дорога в ад.

Веронику обуревали сомнения. Поделиться было не с кем. Настоящих подруг у нее не водилось, друзей тоже. К родителям с таким разговором и думать нечего соваться.

Всякое лезло в голову. Одно было ясно: ни о какой машине не может быть и речи. «Толкнуть» бумажку — вот выход. Но не за свою же цену! Сейчас, кому очень надо, могут дать намного больше. Но где таких найти? Как к ним подкатиться?

Поручать это дело Толику было ошибкой. Худшего варианта не мог посоветовать и злейший враг...