Дважды украденная смерть

Единственная дочь у родителей, Вероника никогда и ни в чем не имела отказа, не знала, чем пахнет нужда. Все ей давалось легко, включая учебу в школе. А вот с институтом вышла осечка. Аттестат был серенький, готовиться к поступлению в институт мешала образовавшаяся в последний год учебы в школе компания. Вылазки за город, затяжные пикники. Появились новые, уже не школьные, друзья, у которых тяга к романтике проявлялась главным образом в пенье песен под гитару, выпивках, шатанье по барам и дискотекам, во всем том, к чему даже придуман ими же самими термин «балдеть». Толя, ее соученик, принадлежал к той же «стае». Считалось, что они «дружили» — бытует такое неопределенное понятие. Суть его можно трактовать как угодно, кроме первоначального основного значения слова.

Толе в институт помогли устроиться родители, используя какие-то связи, хотя к будущей профессии педагога он ничуть не тяготел и вылетел из вуза сразу после первого семестра. Компания и все совместные развлечения не давали ему учиться. И в армию не взяли из-за какого-то изъяна здоровья. Сам он не объяснял из-за какого, а Веронике ни к чему было вдаваться в подробности. Замуж за него она не собиралась.

Делал Толик попытки работать, но хорошо, если выдерживал хотя бы месяц... А родители терпеливо ждали, что парень все-таки образумится, кормили его, а на выпивку он и сам находил. Как ни странно, это удавалось почти ежедневно.

Успешное, как Нике показалось, проведение «операции», победу над многоопытным дельцом она приписывала своему обаянию. Ведь это было ее главное оружие, которое обычно не подводило. А оказалось, что и обаяние помогает далеко не всегда.

Ведь она почти разгадала несложный трюк с камерой хранения, всю кажущуюся незыблемость логических заключений в предложенной ей партии. Почему же она все-таки согласилась? Это сейчас объяснить не удавалось самой себе. Так же, как не могут объяснить свои поступки легковерные жертвы гадалок.

Вспомнив все, она застонала, как от физический боли, в бессильной ярости закусила угол подушки. Резкий, продолжительный звонок заставил ее вздрогнуть. Дома она была одна, открыть дверь больше некому, а вставать в таком состоянии Ника не хотела.

Кто это мог быть? С работы? Толяй? Его она прогнала, обругав в приступе истерики так, что вряд ли он сейчас пожелает показаться на глаза.

Звонок повторился. Требовательный, настойчивый. Веронику охватило бешенство: кто это еще так трезвонит... Она сорвалась с постели, пошла к двери. Обида, злость, раздражение искали выхода. Она даже спрашивать не стала кто за дверью, просто распахнула ее С желанием устроить скандал.

Но звонивший был ей совершенно незнаком. Это несколько охладило первоначальный порыв.

— Вам кого?

— Если вы Вероника Раскатова, то вас.

Голос человека почти соответствовал внешности, в нем слышались одновременно и твердость и доброжелательность.

— А что вы... вам...

— Что мне от вас надо, хотите вы спросить? — улыбнулся незнакомец. — Если вы меня пропустите, уделите немного времени, то, думаю, полностью смогу удовлетворить ваше любопытство.

— А вы кто?

— Я инспектор уголовного розыска, капитан Евсеев. Вот мое удостоверение.

Вероника на документ лишь покосилась. Она почувствовала слабость. Нет, не боязнь, не страх испытывала она сейчас перед этим человеком. Скорее, это было чувство облегчения и даже какой-то надежды. Вдруг этот капитан пришел ей помочь?

Девушка провела капитана в гостиную. Сама почти упала в кресло, лишь тогда вспомнив, что надо пригласить сесть и гостя. Но до приличий ли сейчас? У нее не было сомнения, что сотрудник милиции пришел по беспокоившему ее делу.

— У вас есть дядя. Как давно вы с ним виделись?

Вот оно что... Начинается... Вероника встала, нашла припрятанную в серванте пачку сигарет. Спросила лишь, чтобы что-то спросить:

— Какого дядю вы имеете в виду?

— А что, у вас их много? Я имею в виду Степана Степановича Васильева.

— А-а... — в голосе Вероники прозвучало пренебрежение. — Так какой он мне дядя? Условное понятие. Он муж маминой сестры, а они вместе не живут, так что он мне вообще, можно сказать, никто. Почему он вас заинтересовал?

— Вы не ответили на мой вопрос: как давно вы с ним виделись?

— Не помню. У нас он бывал, когда я еще маленькой была. Бывал редко. Живут они далеко, в поселке, туда добираться не меньше часа. Мама его за родственника не считает, отец тем более... А почему именно ко мне вы обратились? Вы бы с мамой поговорили, если он вас чем-то заинтересовал.

— Боюсь, что ваша мама не в курсе некоторых вопросов, касающихся вас и его.

— Как так? Что я могу знать о нем такого, что не знает мама? Не понимаю?

Появившаяся в голосе девушки нервозность укрепила капитана в уверенности, что он прав в своих предположениях. Он помолчал, выдерживая паузу, не отвечая на вопрос Вероники. Тогда она снова спросила:

— А почему вам с дядей... Со Степаном Степановичем не поговорить?