Дважды ушедшие

– А вы, Сережа, вы либо чародей, либо вашими руками сегодня водил Бог… Н-да… Надежда Николаевна, вы там рядом с микрофоном. Пожалуйста, спросите, сколько уже бесперебойно работает сердце? Сережа, – обращается профессор к молодой женщине, сидящей за столиком, на котором стоит прибор, похожий на небольшой пульт управления, и микрофон на длинной ножке.

Женщина щелкает тумблером на пульте и повторяет вопрос профессора в микрофон. Мужчина из операционной отвечает по громкой связи:

– Тридцать шесть минут…

Профессор удовлетворенно вздыхает и говорит, оглядывая присутствующих:

– Я, конечно, коллеги, не дам обет уйти в монастырь, но в Бога поверю окончательно, если к нашему подопечному вернется сознание, и он скажет хотя бы одно слово… Вы сами-то что думаете – скажет? Нет?

Все молчат. Многие переглядываются. Кто же знает, о чем думает каждый, но, несомненно, у многих из присутствующих мелькает мысль, что Бог сегодня здесь был, иначе бы тот, лежащий живым на операционном столе, давно бы уже не был мыслящей частицей природы…

– Мы надеемся, – говорит за всех молодая женщина, сидящая на диване рядом с профессорским креслом. Следом за ней раздаются голоса других:

– Да…

– Конечно…

– Верим…

– И правильно, – говорит профессор. – А еще – помолитесь за него. Да! Юрий Михайлович, – обращается профессор к невысокому крепышу, стоящему напротив. – О его состоянии докладывайте мне каждые два часа. Случай особый, сами понимаете. И сегодня, коллеги, никто никуда не уходит. Все остаются в клинике. Мы должны быть рядом с ним. Будьте готовы в любой момент приступить к новой операции. Повторяю: случай совершенно особый. Мы обязаны сделать все, чтобы сохранить ему жизнь. Машенька, – обращается профессор к молодой красивой женщине с крашеными каштановыми волосами. – Пойдемте сейчас со мной, я дам вам чай, и вы всех здесь присутствующих напоите моим чаем. Он у меня волшебный…

Профессор медленно поднимается с кресла, смотрит на коллег, а потом говорит:

– Я – к себе. Пойдемте, Маша. А вы, Сережа, через пятнадцать минут, пожалуйста, зайдите ко мне.

Профессор и Маша выходят.

Врачи и медсестры идут за профессором.

Ровно через пятнадцать минут Сережа, блестя черными глазами, вошел, постучавшись, в профессорский кабинет.

– А, Сережа! – обрадовался профессор своему молодому коллеге.

Он уже пил чай за столиком у окна. На столе стоял большой ярко-синий заварной чайник с изображением золотого дракона и такого же цвета чашки – тоже с драконами.

– Проходите, Сережа, присаживайтесь.

Профессор налил гостю чай.

– Пейте. Это чай особенный. Энергетический. Мне его коллеги из Китая присылают. Когда много работы и нужно быть бодрым, я всегда его пью. А сейчас как раз такое время. Пейте.

– С удовольствием. Сегодня тяжелый день, – сказал Сережа.

Он сел напротив, сделал глоток и вопросительно посмотрел на профессора.

– На вкус – это обычный зеленый чай, – сказал профессор, с удовольствием отпив из своей чашки. Он сделал вид, что не заметил нетерпеливого взгляда коллеги. – А по свойствам, – продолжил рассказ профессор, – волшебный напиток. Через десять минут вы, Сережа, убедитесь в этом. Усталость, как рукой, снимет. Причем, и это самое удивительное, тонизация организма происходит без активного воздействия на сердечную мышцу. Представляете? Проверено. Ну и как? Почувствовали?

– Пока нет, – смутившись, ответил Сережа.

– Сейчас-сейчас, подождите еще несколько минут, – обнадеживающе сказал профессор и, посмотрев с прищуром на собеседника, спросил. – А знаете, Сережа, для чего я вас пригласил?

– Что-нибудь относительно сегодняшнего больного? – предположил гость.

– Совершенно верно – относительно больного! Впрочем, не только. Помните, однажды вы рассказали мне о своем хорошем знакомом, изобретшем что–то вроде дешифратора человеческой памяти?

– Да, Леонид Семенович, помню, рассказывал. Есть у меня такой… гений. В каком–то НИИ Минобороны раньше трудился. Теперь свободный хакер без диплома, – усмехнулся Сережа.

– То есть, насколько я тогда понял вас, он изобрел нечто такое, что способно извлечь информацию из нашего мозга, из нашей памяти и записать ее обычными знаками, то есть буквами? – уточнил профессор.

– Да. Но его… изобретение записывает не всю информацию, а лишь ту, которая переводима в человеческую речь. Иная информация тоже извлекается, но в разных видах – в виде картин, каких–то цветных полотен, разных там знаков, звуков…

– Удивительно! В это трудно поверить, но я готов! А поговорите-ка с ним о встрече со мной. Мне будет очень любопытно взглянуть на вашего приятеля.

– Знаете, профессор, я видел, как он это делает! – с плохо скрываемым восхищением сказал Сережа. – На фокус похоже. Только редко кто соглашается.

– Ну, вот это-то, как раз, я понять могу. Так, Сережа, а если вы договоритесь с ним на завтра?

– Я поговорю.

– И дайте, непременно дайте ему номер моего сотового телефона. Пусть он позвонит мне. Да, и я прошу вас сохранить приватность нашего сегодняшнего разговора.