Дваждырожденные

Мы проезжали мимо обширного загона, в котором сгрудились боевые слоны. Серые гиганты миролюбиво толкались, шлепали друг друга хоботами и обдавали свои спины пылью, спасаясь от надоедливых слепней. Самый большой слон, увидев нас, поднял хобот и верхней его губой как бы ощупал воздух. Потом он издал длинный протяжный звук, словно приветствуя героев, въезжающих в цитадель.

— Есть еще вооруженные крестьяне общинники… — продолжал Юдхиштхира.

— Много они навоюют против слонов, — презрительно ухмыльнулся Арджуна, — крестьянин — не воин, копье — не плуг.

— Конечно. Пока ничто не угрожает их семьям и полям. Но ступи на их землю, угони их стада, и они станут беспощадными и упорными в битве. Впрочем, нам пока рано считать войска Вираты. Нам еще предстоит заслужить его доверие, — миролюбиво заметил Юдхиштхира. Арджуна кивнул головой и смиренно остановил коня перед скрещенными копьями стражи у входа во дворец царя матсьев.

Здесь не было ни тонких ритуалов, ни чрезмерной подозрительности. Царь Вирата принял нас в небольшом, но богато украшенном зале. Деревянная резьба на стенах. Медные светильники горели чисто, не чадя. Синие дымки поднимались над бронзовыми чашами с благовониями. Тонкие занавеси на окнах, служа преградой для москитов и ночных жучков, пропускали свежий вечерний ветер.

Мы с Митрой вошли следом за пятью братьями и остановились на почтительном отдалении от трона, на котором восседал сам властелин страны матсьев.

Пожалуй, впервые я видел царя, который соответствовал образу, нарисованному легендами. Он был широкоплечим статным воином, в котором, несмотря на возраст, чувствовались и сила, и достоинство. В дорогих одеждах, с золотой короной на седых волосах, он словно источал волны властности. Могучие руки в массивных золотых браслетах спокойно лежали на подлокотниках трона, щедро инкрустированного слоновой костью и золотом. Глаза смотрели проницательно и мудро на склонившихся в глубоком поклоне Пандавов.

Честно говоря, я был уверен, что он не поверит ни одному слову Юдхиштхиры, который, назвав своих братьев и себя вымышленными именами, начал объяснять, что мы бежим из разрушенного ашрама, а с нами горстка уцелевших после битвы воинов и служанка, оставшаяся без высокого покровительства.

Вирата, тем не менее, не задал никаких вопросов, а очень сердечно нас приветствовал, сказав, что мы можем оставаться здесь, в его городе. Украдкой взглянув на Митру, я увидел, что и у него отлегло от сердца, и, ободренный приемом, он уже начал рассматривать убранство зала и людей, которые окружали Вирату.

Рядом с царем на резном кресле сидела статная черноокая красавица. Она была заметно моложе царя. Но золотая диадема, лежавшая на ее черных густых волосах, словно свернувшаяся змея, свидетельствовала о том, что царица Судешна — второе по значению лицо в государстве. Чуть в отдалении от тронов на толстых циновках, покрытых дорогими тканями, живописной группой расположились придворные дамы и ближайшие советники царя. Они, не скрывая своего интереса, рассматривали пятерых могучих царевичей и Драупади. Этим людям, судя по всему, было чуждо двуличие, поэтому они и сами были доверчивы. Сам царь выслушал Юдхиштхиру с огромным сочувствием и наивным интересом. Потом, в соответствии с высказанными пожеланиями, он сделал Юдхиштхиру партнером по игре в кости, Бхимасене повелел проявить свое умение на кухне, Арджуне поручил научить танцам своего любимого сына и дочь, близнецов он послал служить к пастухам и конюхам.

Надо сказать, что для Пандавов эти поручения не были унизительными. Я уже знал тогда, что немало брахманов изучало тонкости поварского искусства, а умение танцевать и красиво играть на музыкальных инструментах в дни мира приравнивалось к доблести на поле боя. Что же касается Накулы и Сахадевы, то отправившись к пастухам, они узнали, что немало ученых брахманов ведут счет и клеймение бесчисленных стад, составляющих основное богатство матсьев.

Хоть среди тех брахманов и не было дваждырожденных, но они весьма преуспели в умении узнавать благие признаки коров, оберегать их от болезней и ревниво хранили секреты своего ремесла.

Нас с Митрой вместе с другими телохранителями Пандавов зачислили в гарнизон крепости, но при этом оставили при дворце для важных поручений.

Когда перед троном склонилась Драупади, придворные даже приподнялись со своих мест, чтобы лучше рассмотреть «служанку». Драупади одела простое черное платье, затянула свои роскошные волосы в тугую косу и перебросила ее через правое плечо, а на голову накинула длинный конец платка, покрывающего тело и грудь. Но, несмотря на все эти предосторожности, она все равно была потрясающе хороша и притягивала к себе взгляды мужчин, как притягивают пчел распустившиеся цветы жасмина. Царица Судешна подошла к Драупади, и жена Пандавов, низко склонившись, коснулась руками ее ног. Судешна ласково подняла ее и сказала: