Две дамы на гвинейской диете

Илья Цыпкин со своей новой-бывшей женой жил на Васильевском острове, на Шестой линии. Надежда вышла из метро, прошагала по Среднему проспекту, выложенному аккуратной тротуарной плиточкой, свернула на Шестую и страшным усилием воли заставила себя прошмыгнуть мимо Макдональдса на углу. Время близилось к вечеру, с утра она позавтракала ложкой овсяных хлопьев с обезжиренным йогуртом, не стала даже пить чай. Овсяные хлопья — жуткая гадость, оттого съесть их много нет никакой возможности, именно поэтому Надежда выбрала такой завтрак. Теперь же ужасно хотелось есть, просто скулы сводило. Но она героически преодолела свою слабость. Дело прежде всего!

Дом у Люськи был хорошо отремонтирован, над подъездом торчал глазок видеокамеры. Надежда нажала кнопку звонка, и дверь тотчас спросила женским голосом:

— Вы к кому?

— В семнадцатую квартиру, к Елене Андреевне Цыпкиной, — твердо ответила Надежда и дернула за ручку двери.

Но не тут-то было, дверь и не думала открываться.

— По какому делу? — спросила дверь еще строже.

— По личному, — ответила Надежда недовольно.

Дверь еще задала кучу вопросов, потребовала назвать имя посетительницы и сообщить, петербургская ли у нее прописка. Надежда сначала удивилась, потом рассердилась, потом хотела плюнуть на все и уйти. Остановило ее воспоминание о Люське, который сейчас в опасности, и еще захотелось взглянуть в глаза тому, кто за дверью.

— Ждите, я свяжусь с квартирой, — сказала наглая дверь.

Надежда решила уже, что придется уходить несолоно хлебавши, но дверь наконец распахнулась с противным скрипом. В холле было светло и чисто, пахло почему-то мятными леденцами. Еще в холле имелась стеклянная будочка, в каких раньше сидели уличные регулировщики. В этой будочке восседала бдительная старуха с тщательно уложенными седыми волосами, слегка подкрашенными голубым. Старуха подозрительно поглядела на Надежду маленькими глазками и сжала тонкие губы в ниточку. Окошко в будке было узким, как щель почтового ящика. Надежда готова была поклясться, что сама будка сделана из непробиваемого пулями материала, а старуха прячет под стулом заряженный автомат Калашникова, такой грозный у нее был вид.

Люськина жена встретила ее без улыбки.

Лицо ее было совершенно непроницаемо, хотя глаза насмешливо блеснули, заметив непрезентабельный внешний вид гостьи.

— Чему обязана? — осведомилась она.

Надежда переобулась в тапочки и пригладила волосы перед зеркалом в красивой деревянной раме. В прихожей у Лены было просторно и не стояло ничего лишнего — встроенный шкаф, два мягких пуфика и стеклянная полочка для телефонного аппарата. В зеркале Надежда заметила что-то, весьма ее заинтересовавшее. Она оглянулась — так и есть, на одном пуфике лежит аккуратная овальная подстилочка, обшитая кокетливыми рюшечками.

«Эге, — обрадовалась Надежда, — кажется я знаю, как найти общий язык с хозяйкой дома…»

Хозяйка провела ее в гостиную — просторную комнату с минимумом мебели. Стоял там удобный угловой диван. Обивка на нем была серого цвета, и чтобы она не выглядела скучной, диван был буквально усыпан маленькими разноцветными подушками. Еще в комнате был большой новый телевизор с плоским экраном, музыкальный центр и стеклянный журнальный столик.

Комната Надежде очень понравилась — и цвет стен, и меблировка. У балконной двери пристроился цветок в большой керамической кадке.

— Неужели фикус? — вскричала Надежда.

Листья у цветка были крупные, как у бабушкиного фикуса, только не совсем зеленые, а с ярко-желтыми прожилками.

— Он из семейства фикусовых, — улыбнулась Лена, — мне тоже нравится. Может быть чаю или кофе?

Надежда посчитала такое предложение хорошим знаком и, хотя ей вовсе не хотелось кофе, а хотелось есть, причем чего-нибудь простого грибного супу, к примеру, либо же тушеной капусты (от нее не толстеют), она решила согласиться на кофе.

— Только если можно пойдемте на кухню, а то я сегодня так устала, ноги не ходят и руки ничего не держат, еще пролью вам кофе на ковер…

Ковер был светло-бежевого оттенка и по виду очень дорогой, так что хозяйка тотчас пригласила ее на кухню.

Надежда Николаевна, притворяясь тетехой, слегка приврала для пользы дела. Уж как-нибудь она сумела бы удержать в руках чашку, несмотря на усталость. Нет, Надежде просто необходимо было побывать во всей квартире, чтобы найти там что-то, точнее, кого-то, кто ей поможет разговорить Люськину жену. Она заглянула еще в ванную, чтобы помыть руки. Там тоже было все очень шикарно и с большим вкусом. Надежда преисполнилась уважения к Люсьюиной жене и шагнула на кухню. Вот что ее потрясло до глубины души!

Помещение было огромным, возможно так казалось из-за высоких потолков. Вся кухня была выдержана в строгих, можно даже сказать в холодных тонах. Цвет шкафов Надежда определила, как цвет льда — чуть голубоватый, очень светлый. Еще в кухне преобладали стекло и металл. Холодильник был серебристо-серый, обеденный стол стеклянный.

— Хай-тек, — со знанием дела заметила Надежда и огляделась.