Две головы лучше (сборник)

– Только будь осторожна, – попросила я. – И что он за парень, этот Старцев?

– Лысый и старый Казанова, – сообщила Лиза. И достала сигареты.

– Дай одну, – попросила я.

– У тебя же было две пачки.

– Я раздала их нуждающимся, – призналась я.

– Добрая Александриночка, – хихикнула Лиза и протянула мне пачку.

– Добрая Елизаветочка, – передразнила я ее. – Так что у нас со Старцевым?

– Пока ничего. Кроме того, что, как мне удалось выяснить, наш бонвиван тащится от богатых дев, играет в теннис – ужасающе плохо, со мной он спарринг не выдержит, хотя я в этом виде спорта не отношу себя к лучшим… Я помоталась за ним по городу, навела справки у словоохотливых соседок, кстати, у нашей Рамазановой…

– Ты что? – изумленно вытаращилась я на нее.

– Ну да. Оч-ченно удобно, скажу я тебе, ма шери. И вроде бы следишь, и в то же время черпаешь нужные сведения об интересующем тебя втором объекте. Кстати, Рамазанова чиста и невинна, как младенец. Но нам все-таки придется еще немного ею поприкрываться. Ну так вот, Эльмира Маратовна рассказала мне, что Димочка наш – юноша с запросами, в данный момент ведет долгосрочную осаду некоей Юлечки, являющейся единственной дочерью друга Рамазанова-супруга. И очень наша Эльмира Маратовна за деточку переживает, поскольку Старцев кажется ей плохой парой для девочки…

– Почему? Потому что старый и лысый?

– Нет.

– Бабник?

– Нет, – торжествующе пропела Лиза. – Дело не в этом. Просто нашей Эльмире Маратовне не нравится его близкий дружок Чеботарев, о коем ходят самые разные слухи, и один из них…

Она приблизила ко мне лицо, сделала страшные глаза и трагическим шепотом изрекла:

– Что в прошлом у Чеботарева какая-то страшная тайна. Говорят даже, он вроде бы лечился от вампиризма… Или кого-то убил. Но, я думаю, тебе об этом теперь известно немного больше, чем нам с Эльмирой Маратовной, посему я умолкаю.

– Да я почти ничего и не выяснила, – призналась я. – Совсем немного…

И я вкратце пересказала ей то, что мне удалось узнать от моих новых странноватых подружек.

* * *

Несмотря на включенную лампу, Фримену казалось, что в комнате темно.

Он подошел к книжной полке. И вздрогнул, невольно обернувшись к Елене Тимофеевне.

Она стояла, прислонившись спиной к стене, скрестив руки на груди, смотрела мимо него – на эту же полку и на стены, украшенные репродукциями картин Валледжио.

– Здесь она проводила почти все время…

Ему показалось, даже голос у женщины тут изменился – стал глуховатым, будто она подсознательно боялась оживить тени прошлого.

Тень своей дочери?

Он протянул руку к книгам.

– Нет, не трогайте это, – попросила Елена Тимофеевна, и снова Фримену послышались в ее голосе отчетливые нотки страха. – Вдруг это оживет?

Выбор тут резко отличался от выбора книг в центральной комнате.

Несколько томов Кастанеды.

Ну, это еще куда ни шло, усмехнулся Фримен. Кто ж из нас не читал про Дона Хуана в юности? «Тебе следует подружиться со своей Смертью. Тогда ты познаешь жизнь. Твоя Смерть всегда стоит за твоим плечом».

Рядом Папюс. И это тоже можно пережить. Папюс с его «Практической магией» просто туфта. «Молот Ведьм». Еще несколько тонких брошюр из «шизофренического репертуара». Далее – Блаватская, Рерих, Кришнамурти, Анни Безант… Девушка активно маялась дурью. Он остался бы при таком убеждении, если бы…

Если бы не темный том, от прикосновения к которому у него начало покалывать руки.

Кроули.

Великий магистр, мать его… А заодно бы в ту же выгребную яму и добреньких издателей, обогащающих умы молодежи сатанистским бредом.

Кроули…

Теперь Фримену уже не казалось невинным странное собрание книг в комнате Эллы.

Кроули возглавлял эту армию безумцев, как Сатана возглавляет армию бесов. И в самой сердцевине – мрачное лицо девочки, которую восемь лет назад нашли на пляже «Веселый дельфин».

Девочки, которая не желала улыбаться, потому что кто-то отравил ее сознание, превратил ее в жертву собственного безумия.

И – Фримен все больше склонялся к этой мысли – этот «кто-то» был чрезвычайно опасен, поскольку его бредовые идеи гуляли на свободе, и никто не был застрахован от прикосновения их к своему сознанию.

А значит, никто не был застрахован от Эллиной судьбы.

– С них все и началось – с этих книжек, – усталым голосом сказала Елена Тимофеевна. – Знаете, говорят, книги – добро. А у нас вышло все наоборот… Лучше бы моя Элла никогда не умела читать!

Глава 9

– Ну, где же он?

– Не ерзай, а то лавка сломается, – меланхолично бросила Лиза.

– Ага, вот уж мне дело до твоей лавки, – огрызнулась я. – Я за Фримена волнуюсь…

– А я все Пенсу скажу. Сидит тут и пытается сломать лавочку из-за постороннего мужчины.

– Интересно, а если с ним что-нибудь случится? Это ведь будет по нашей вине!

– Ничего и не по нашей, – заметила Лиза. – Я тоже жизнью рисковала. А ты с бомжовками разгуливала… Может быть, ты от них всяких болезней набралась. Или вшей…

Последнее предположение меня испугало. Я сразу же припомнила грязные ладошки и сто лет не мытые волосы… Конечно, они в этом не виноваты, но вши! О боже!