Две королевы

Рядом с этим отрядом архиепископа, в котором могло быть, на первый взгляд, до трёхсот человек, только один мог великолепием стоять наравне, но он был меньше по количеству человек. Это был отряд гетмана Тарновского. Но старому пану из паном не было нужды прилагать усилия и думать рисоваться; его отряд был не так велик и одет он был на испанский манер. Он наверняка одел бы их по-польски, но, узнав о Гамрате, не хотел с ним соперничать. Там тоже были прекраснейшие лошади, а люди не так молоды, но зато великие духом, настоящие рыцари, которые прошли не один победный бой.

Каштелян Познаньский, Анджей из Горки, сам нарядился по-итальянски и людей одел. Князья Радзивиллы возглавляли польские роты, которым для изюминки добавили литовских татар в жёлтах атласах, а для того, чтобы вести коней, четырёх негров, одетых парадно. И тут была потрясающая роскошь, княжеская, с какой этот род обычно всегда выступал.

Ходкевич, литовский подчаший, не хотел им и другим литвинам уступать, разнообразив свои отряды, одев их по-разному. Он сам ехал впереди в полных позолоченных доспехах восхитительной работы и таком же шишаке, с щитом, затейливо инкрустированном. За ним сначала четверо в алом дамаске, два маленьких отряда по пять человек в белых шёлковых одеждах, дальше восемь в серебряных доспехах с серебряными забралами, на которых сидели гербовые грифы.

Но кто это сосчитает и опишет!?

Костелецкий, Роздражевский, даже пан Северин Бонер, который не хотел быть хуже других, выделялись из этой бесчисленной второй группы, медленно направляющейся к замку и предшествующей молодой королеве.

Зрители, которые в начале сжались, издавая окрики восхищения, наконец устали, когда не могли дождаться королеву. Один за другим шли отряды, менялись цвета, друг за другом следовали всё новые костюмы, но карет не было. Дождь, который начался сразу, теперь уже шёл спокойно, но так, будто не думал в скором времени перестать.

Только после того, как проехали все эти отряды, ропот и крики объявили карету королевы. Дземма подняла голову. Возле неё должен был ехать Август.

Так было в действительности.

Бледная, уставшая молодая пани сидела в позолоченной карете, обитой алым бархатом, которую тянули восемь сивых коней, чудесно подобранных, а рядом шли пятнадцать пажей, одетых по-итальянски, и шестеро оруженосцев в красном бархате.

Рядом с дверью открытой кареты скакал Август, которому сопутствовали князь Прусский и князь Ежи. Молодой пан в белом серебристом костюме выглядел красиво и пански, но его лицо вовсе не сияло радостью, а глаза не поворачивались к наречённой, но уставлены были в толпу впереди.

Дземма поднялась, приблизилась к окну, выклянчивая и прося взгляда – но с гневом села на сидение. Август проехал рядом с домом, не обратив взгляда, забыл, что видел там её какое-то время назад.

Итальянка не могла утаить своего гнева. Вскочив, она хотела тотчас возвращаться в замок, но было совсем невероятным протиснуться через улицу. Кортежу королеву не было конца, а повсюду такая огромная толпа, что ни Дудич с Монти, ни несколько человек слуг, взятых в помощь, не смогли бы проложить дорогу.

Поэтому женщинам пришлось ждать, пока народ кое-как не рассеется. Тем временем кареты шли одна за другой, потому что теперь наступила их очередь. Сначала за королевой в такой же позолоченной карете с красным бархатом, шесть лошадей под бархатными попонами, ехали Кристина из Шидловецких, княгиня Олесницкая, и её сестра, жена гетмана, которые были высланы на встречу с молодой государыней. У двух сестёр, не желающих соперничать друг с другом за превосходство, кареты и возницы были совсем одинаковые. За их каретами в каретах чуть более скромных сидели дамы и девушки фрауцимер молодой государыни, по большей части немки, женский двор гетмановой и княгини.

Что шло дальше, это уже к торжественному кортежу не принадлежало, и на это любопытная толпа, которая начала рассеиваться, не обращала внимания. Теперь все хотели попасть в замок, чтобы там быть свидетелями приёма молодой пани, но дворы были переполнены, костёл, в который сперва должна была войти молодая пани, мог поместить только избранных.

Итальянка давно выходила из себя, пытаясь вырваться; хотел и Дудич вернуться к своим обязанностям, но в ближайшее время было невозможно пытаться попасть в Вавель. К счастью, Мерло, который это предвидел, а ему нужна была Дземма, любовница государя, нашёл возницу и незанятую крытую придворную карету и велел ехать к дому забрать дам королевы. Монти и Дудич выбирались уже пешком с ними, когда подкатила карета спасителя. У итальянца не было поручения забрать ещё кого-то, кроме женщин, поэтому, когда те сели, он тронулся, никого больше не дожидаясь.