Две королевы

В 1550-х гг. семья де Гиз приобрела при французском дворе беспрецедентное влияние. Во внешней политике они были сторонниками династических претензий Франции на Британские острова, а также войны против Испании и Священной Римской империи. Во внутренней политике Гизы неустанно трудились, создавая целые сети своих союзников при дворе и в провинциях. После празднеств в Руане де Гизы занялись монополизацией власти при дворе, стремясь втереться в доверие к Екатерине Медичи, которая испытывала явную неприязнь к коннетаблю Монморанси, высшему военному и должностному лицу Франции.

Должность коннетабля во Фрации пожизненная. Его обязанности относились в основном к военной сфере, и в военное время в отсутствие короля коннетабль командовал армией, а в присутствии короля — авангардом. На торжественных церемониях коннетабль должен был идти впереди короля и нести королевский меч. На первом этапе своего восхождения к власти Гизы были верными союзниками Монтгомери, но после праздника в Руане положение несколько изменилось. Уверенность и амбиции Гизов росли, и поэтому настало время сместить коннетабля и самим занять его место. Козырем в этой игре должно было стать обручение их племянницы Марии с дофином.

Франсуа де Гиз — брат Шарля — имел все, чтобы привести семью к победе. Он был блестящим военным стратегом, прославившимся в битвах. Войска его боготворили. Он считал себя больше человеком действия, чем придворным, и в мирное время жил в основном в Жуанвиле или в замке Медон, одном из многочисленных владений в окрестностях Парижа, которое семья прибрала к рукам. Франсуа приглашал к себе Марию и обращался с ней как с собственной дочерью. Он заменил Марии отца, чем заслужил ее огромную любовь.

Воспитанием и образованием Марии занимался Шарль де Гиз. Именно он знакомил ее с протоколом, советовал, как и кому писать письма, о чем следует говорить. Но если Шарль уезжал по поручению короля или удалялся в монастырь на время Великого поста, она обязательно советовалась с Франсуа де Гизом. Мария беспрекословно следовала их рекомендациям. А после скандальной интрижки леди Флеминг с королем Шарль без предупреждения ежемесячно проверял всю ее свиту, «чтобы подробно разузнать, что происходит». С этого момента он взял дело воспитания Марии в свои руки: ей позволялось жить, учиться и развлекаться так, как она хотела, — но в границах, обозначенных его советами.

С таким наставничеством Мария быстро повзрослела. Она переросла свою свиту, но изменение уклада жизни королевских детей произошло только после опалы Флеминг и решения Генриха II выделить дофину собственный двор. Новой наставницей Марии стала Франсуаза д’Эстамвиль, мадам де Паруа, которая в силу своего возраста не представляла угрозы для Екатерины Медичи или Дианы де Пуатье. Она была безопасна с точки зрения сексуальных отношений и очень скучна. Вероятно, юной Марии она казалась ужасной занудой. Непримечательной внешности, безукоризненной нравственности мадам де Паруа славилась своей преданностью, о чем упоминал Шарль в одном из своих отчетов. «Чуть не забыл сообщить Вам, — писал он матери королевы Марии в примечании к письму, — мадам де Паруа справляется настолько хорошо, что лучшего вряд ли можно ожидать, и Вы можете быть уверены, что богослужения проводятся согласно старинным обычаям».

Этим замечанием кардинал намекал на Флеминг, известную своими симпатиями к гугенотам, как во Франции называли протестантов. Это ни с чем не связанное замечание обычно неверно интерпретируется в значении, что Марию хотели воспитать в самых строгих католических традициях, чтобы подготовить ее к царствованию как символ католицизма. В целом широко распространен взгляд на семью Гизов как на «ультра-католиков», которые стремились подчинить политику Франции и Шотландии, чтобы спасти монархии Валуа и Стюартов и избежать угрозы перехода страны в протестантство.

Но это неверное представление. В 1550-х гг., вплоть до середины 1560-х, Гизы ставили свои интересы выше религиозных. Только после 1567 г., когда армия Филиппа II, наследника Карла V, вторглась в Нидерланды для подавления восстания протестантов, а во Франции начала формироваться Католическая лига, призывавшая к крестовому походу против гугенотов, семья де Гиз превратилась в символ яростной защиты католицизма. К тому времени они поняли, что могут защитить свои интересы только с помощью Филиппа II, а поскольку он был убежденным католиком и видел свою миссию в объединении всего христианского мира под знаменем папы, то для них стало важным сделать все возможное, чтобы сокрушить протестантов.