Две крепости

Фродо, глядя на равнину, заметил какое-то непрерывное перемещение. Казалось, в движение пришли целые армии, хотя большую часть их скрывали испарения и дымы, поднимавшиеся от болот и пустырей. Тут и там Фродо различал блеск копья или шлема, повсюду видны были группы всадников. Он вспомнил свое видение на Амон-Хене несколько дней назад — казалось, с тех пор прошло много лет. Теперь он понял, что надежда, на короткое время вспыхнувшая в нем, напрасна. Трубили не тревогу, а приветствие. Это не было нападением людей Гондора на Темного Лорда. Люди Гондора не восстали разгневанными призраками из древних могил. Это были представители иной расы, жители далеких равнин Востока, пришедшие по зову своего владыки. Их армии, разместившиеся на ночь лагерем перед воротами, теперь выступили для соединения с силами Тьмы. Фродо, почувствовав опасность быть замеченным в свете дня, быстро натянул на голову серый капюшон и сполз в углубление. Потом повернулся к Голлуму.

— Смеагол, — сказал он, — я еще раз поверю тебе. Похоже, ничего другого не остается и судьба предназначила мне получить от тебя помощь, а твоя судьба — помогать мне, тому, кого ты так долго преследовал со злыми намерениями. До сих пор ты верно служил мне и честно сдержал свое обещание. Я говорю «честно» и знаю, что говорю, — добавил он, бросив взгляд на Сэма, — потому что с тех пор дважды мы были в твоей власти и ты не причинил нам вреда. И ты не пытался взять у меня то, что однажды увидел. Но предупреждаю тебя, Смеагол: ты в опасности.

— Да уж, да, хозяин, — сказал Голлум. — Ужасная опасность! Смеагол весь дрожит при мысли о ней, но он не убегает. Он должен помочь хорошему хозяину.

— Я имею в виду не ту опасность, которой мы все одинаково страшимся, — возразил Фродо. — Я имею в виду опасность для тебя одного. Ты дал обещание на том, что называешь бесценностью. Помни это! Бесценность удержит тебя. Но она и попытается сбить тебя с верного пути. Ты уже сбит. Только что ты проговорился об этом. «Отдай ее назад Смеаголу», — сказал ты. Никогда не повторяй этого! Не позволяй этой мысли расти в тебе. Ты никогда не получишь бесценность назад. Но желание овладеть ею может привести тебя к горькому концу. Ты никогда не получишь ее. В самом крайнем случае я надену бесценность на тебя и прикажу тебе, и ты должен будешь повиноваться, даже если я прикажу прыгнуть в огонь. А это вовсе не исключено. Так что берегись, Смеагол!

Сэм смотрел на хозяина с одобрением, а вместе — с удивлением: что-то в его лице и голосе показалось ему совсем незнакомым. Раньше он был уверен, что доброта мастера Фродо так велика, что может ослепить его самого. Конечно, вместе с тем он считал мастера Фродо самым большим мудрецом в мире, возможно за исключением старого мастера Бильбо и Гэндалфа. Голлум тоже, с той лишь поправкой, что его знакомство с Фродо было непродолжительным, путал его доброту со слепотой. Во всяком случае, эта речь Фродо привела Голлума в замешательство и напугала. Он распростерся на земле и не мог выговорить ничего вразумительного, за исключением слов: «Хороший хозяин».

Фродо некоторое время терпеливо ждал, потом снова заговорил, на этот раз менее строго.

— А теперь, Голлум — или Смеагол — как тебе угодно, расскажи мне о другом пути: дает ли он надежду, достаточную для изменения моих планов. Я тороплюсь.

Но Голлум находился в жалком состоянии, слова Фродо совсем уничтожили его. Было очень трудно уловить что-либо вразумительное в его бесконечных завываниях, хныканье и даже в паузах, во время которых он ненадолго успокаивался. И все же Фродо постепенно понял, что если путешественник пойдет по дороге, уводящей на запад от Эффель-Дуата, он придет к перекрестку в кольце темных деревьев. Оттуда правая дорога пойдет к Осгилиату и к мостам через Андуин, средняя поведет на юг.

— Мы никогда не ходили по этой дороге, — сказал Голлум, — но говорят, она тянется на сотни лиг, пока не увидишь большую воду, которая никогда не успокаивается. Там очень много рыбы, и большие птицы едят эту рыбу, хорошие птицы. Но мы никогда не были там, увы, нет! У нас не было такой возможности. И там дальше обширные земли, но говорят, Желтое Лицо там очень горячее и на небе редко бывают облака, а люди там злые, и у них черные лица. Мы не хотим видеть эту землю.

— Нет! — сказал Фродо. — Но не сбивайся с пути. Куда ведет третья дорога?

— О да, да, есть и третья дорога, — сказал Голлум. — Это левая дорога. Она поднимается и поднимается, пока не войдет в тень. Когда она обогнет черную скалу, вы увидите это, неожиданно увидите это над собой и захотите спрятаться.

— Увидим «это»? Что «это»?

— Старую крепость, очень старую, а теперь очень страшную. Когда Смеагол был молод, очень давно, мы часто слышали рассказы о Юге. О да, мы слышали много рассказов по вечерам, сидя на берегах Великой Реки, в зарослях ив, когда Река тоже была моложе, голлум, голлум.

Он принялся всхлипывать и бормотать, а хоббиты терпеливо ждали.