Две крепости

— Рассказы с Юга, — продолжил наконец Голлум, — о высоких людях с сияющими глазами, чьи дома подобны каменным холмам, чей король увенчан серебряной короной, рассказы о Белом Дереве — удивительные рассказы. Эти люди строили очень высокие башни, и одна была серебряно-белой, и в ней находился камень, подобный Луне, и вкруг этой башни стояли высокие белые стены. Да, много было рассказов о Лунной Башне.

— Должно быть, это Минас-Итил, построенный Исилдуром, сыном Элендила, — сказал Фродо. — Это Исилдур отрубил палец Врагу.

— Да, у него было лишь четыре пальца на черной руке, но и этого достаточно, — сказал Голлум, содрогаясь. — И он ненавидел город Исилдура.

— А к чему он не испытывает ненависти? — заметил Фродо. — Но какое отношение к нам имеет Лунная Башня?

— Ну, хозяин, там они были и там они есть: высокая башня, и белые дома, и стена, но не хорошие теперь, не прекрасные. Он захватил их очень давно. Теперь это ужасное место. Путники дрожат, когда видят его, обходят стороной, избегают его тени. Но хозяин должен пройти этим путем, единственным, кроме ворот. Горы там ниже, а старая дорога идет вверх и вверх, пока не достигнет темного прохода на вершине, и потом спускается ниже, ниже — в Горгорот.

Голос его понизился до шепота, Голлум дрожал.

— Но чем это нам поможет? — спросил Сэм. — Разумеется, Враг все знает о своих горах, и та дорога охраняется не менее надежно, чем эта. Ведь башня не пустует?

— О нет, не пустует! — прошептал Голлум. — Она кажется пустой, а на самом деле не пустует. О нет! Страшные существа живут там! Орки, всюду орки, но и худшие, гораздо худшие существа. Дорога проходит как раз под башней и сворачивает к воротам. Никто не может пройти по дороге, чтобы они о нем не знали. Они в башне всё видят, молчаливые наблюдатели.

— Так ты советуешь нам проделать еще один долгий переход на юг, чтобы оказаться в трудном положении, может еще и похуже, чем здесь?

— Нет, честно, нет, — сказал Голлум, — хоббиты должны понять. Он не ждет нападения на том пути. Его Глаз устремлен повсюду, но одним местам Он уделяет больше внимания, чем другим. Он не может видеть все сразу — пока еще не может. Понимаете, он захватил всю землю к западу от Тенистых Гор вниз по реке и теперь удерживает мосты. Он считает, что никто не может подобраться к Лунной Башне без того, чтобы выиграть битву у мостов или переправиться на лодках через реку, а об этом Ему сразу стало бы известно.

— Ты что-то слишком много знаешь о Его делах и мыслях, — сказал Сэм. — Ты разговаривал с Ним недавно? Или просто подружился с орками?

— Плохой хоббит, бесчувственный, — сказал Голлум, бросая на Сэма гневный взгляд и поворачиваясь к Фродо. — Смеагол разговаривал с орками до того, как встретил хозяина, да и со многими другими тоже: он путешествовал очень далеко. И то, что он говорит сейчас, говорят многие. На севере самая большая опасность. Однажды Он выйдет из Черных Ворот, и этот день скоро наступит. Только по этому пути может пройти большая армия. Но за свою западную границу Он не опасается, и там есть молчаливые наблюдатели.

— Как просто! — сказал Сэм, не желая сдаваться. — Мы должны постучаться в ворота и спросить, где дорога в Мордор? Или они слишком молчаливы для ответа? В этом нет смысла. С таким же успехом можем сделать это и здесь. По крайней мере, избавимся от долгого изнурительного пути.

— Не шутите этим, — прошипел Голлум, — это не весело, о нет! Не забавно. Нет смысла в самом стремлении идти в Мордор. Но если хозяин говорит: «Я должен идти, и я пойду», — значит, ему придется испробовать какой-то путь. Но он не должен идти в ужасный город, о нет, конечно нет. Здесь-то и поможет Смеагол, хороший Смеагол, хотя никто его не ценит. Смеагол снова поможет. Он найдет это. Он знает это.

— Что ты знаешь? Что найдешь? — спросил Фродо.

Голлум скорчился, голос его снова перешел в шепот.

— Маленькую тропу, ведущую наверх в горы, и потом лестницу. О да, очень длинную и узкую. И очень много ступенек. А потом, — голос его стал еще тише, — туннель, темный туннель. А еще потом ущелье и проход, высоко над главным проходом. Этим путем Смеагол проходил во Тьму. Это было много лет назад. Тропа могла и исчезнуть. А может, и нет, а может, и нет.

— Мне это совсем не нравится, — сказал Сэм. — Уж слишком легко все получается. И если тропа еще сохранилась, она, конечно, тоже охраняется. Разве она не охранялась? — И, говоря это, он уловил — или ему показалось, что уловил, — зеленый свет в глазах Голлума.

Голлум пробормотал что-то, но не ответил.

— Тропа не охранялась? — строго спросил Фродо. — Ив самом ли деле ты сбежал из Тьмы, Смеагол? Или тебе позволено было уйти, чтобы исполнить какое-то поручение? Так, по крайней мере, думал Арагорн, отыскавший тебя у Мертвых Болот несколько лет назад.

— Это ложь! — прошипел Голлум, в чьих глазах при упоминании Арагорна появилось злое выражение. — Он лжет, он всегда лгал обо мне. Я бежал, бежал сам. Мне было приказано отыскать мою бесценность, и я искал ее, конечно искал. Но не для Черного. Бесценность наша, говорю вам. Я бежал.