Две крепости

Приказ Эомера передать свободных коней чужеземцам вызвал великое удивление и множество угрюмых и сомневающихся взглядов. Но лишь Эостен осмелился заговорить открыто.

— Может, этому владетельному господину из Гондора, как он себя величает, и можно доверить коня, — сказал он, — но кто слышал о том, чтобы в Марке давали лошадей гномам?

— Никто, — ответил Гимли. — И не беспокойтесь: никто никогда не услышит об этом. Я лучше пойду пешком, чем сяду на спину такому большому и свирепому животному.

— Но вы должны ехать верхом, не то вы станете обузой, — заметил Арагорн.

— Вы можете сесть со мной, друг Гимли, — сказал Леголас. — Тогда все уладится, и вам не придется ни одалживать коня, ни терять из-за него покой.

Арагорну подвели большую темно-серую лошадь, и он сел в седло. — Его зовут Хасуфель, — сказал Эомер. — Пусть он служит вам вернее и приведет к большей удаче, чем Гарулва, своего прежнего хозяина.

Леголасу подвели не столь крупного и мощного, но норовистого и ретивого коня. Звали его Арод. Леголас попросил убрать седло и уздечку. — Мне они не нужны, — сказал он, легко вспрыгнул на коня, и, к удивлению рохирримов, Арод покорился и слушался первого слова всадника: таков был эльфийский обычай обращения со всеми добрыми животными. Гимли посадили на лошадь позади Леголаса; гном изо всех сил вцепился в своего друга, чувствуя себя не лучше, чем Сэм Гэмджи в лодке.

— Прощайте, желаю вам отыскать то, что вы ищете! — сказал Эомер. — Возвращайтесь как можно скорее, и пусть тогда наши мечи засверкают вместе!

— Я приду, — ответил Арагорн.

— И я приду, — заявил Гимли. — Слова о госпоже Галадриели все еще стоят между нами. Мой долг – научить вас учтивым речам.

— Посмотрим, — засмеялся Эомер. — Произошло так много странного, что учиться хвалить прекрасную госпожу под ласковыми ударами топора гнома – не диво. Прощайте!

На этом они расстались. Роханские кони летели как ветер. Когда немного погодя Гимли оглянулся, отряд Эомера был уже далеко позади. Арагорн не оглядывался. Низко пригнув голову к шее Хасуфеля, он вглядывался в след, по которому они скакали. Вскоре преследователи оказались у берегов Энтвоша и там увидели новый след, о котором говорил Эомер. Он тянулся с востока, с Нагорья.

Арагорн спешился и осмотрел землю, затем вновь вскочил в седло и отъехал чуть к востоку, держась в стороне от следа и стараясь не наступать на него. Потом снова спешился и еще раз осмотрел землю, прохаживаясь вдоль следа.

— Тут мало что можно обнаружить, — сообщил он, вернувшись. — Главный след затоптали всадники, когда возвращались. Но этот след с востока свеж и четок. Никаких признаков того, что кто-то ушел в другую сторону, назад к Андуину, нет. Теперь нужно ехать медленнее, чтобы точно знать, что ни один след не сворачивает в сторону. Здесь орки уже должны были понять, что их преследуют, и могли попытаться спрятать пленников прежде, чем их догонят.

Покуда они ехали вперед, погода испортилась. С нагорья набежали низкие серые тучи. Солнце затянулось дымкой. Одетые деревьями склоны Фангорна приближались, медленно темнея по мере того, как солнце клонилось к западу. Ни справа, ни слева путники не видели никаких следов, лишь кое-где попадались трупы орков, сраженных при бегстве серой стрелой в спину или в горло.

Наконец ввечеру всадники подъехали к краю леса и на большой поляне за первыми деревьями обнаружили огромное кострище: угли, еще горячие, дымились. Рядом высилась груда шлемов, кольчуг, щитов, сломанных мечей, луков, стрел и иного оружия. В середине была насажена на кол большая голова орка; на измятом и расколотом шлеме виднелся белый знак. Ближе к реке, с шумом выбегавшей из леса, высился могильный курган. Его насыпали совсем недавно: сырая земля была выложена свежесрезанным дерном. Вокруг кургана из земли торчали пятнадцать копий.

Арагорн с товарищами обыскал большой участок вокруг поля битвы, но свет тускнел, и быстро наступил туманный вечер. До наступления темноты они так и не обнаружили никаких следов Пиппина и Мерри.

— Больше мы ничего не можем сделать, — печально сказал Гимли. — Мы разгадали много загадок с тех пор, как выступили из Тол-Брандира, но эта самая трудная. Я думаю, сгоревшие кости хоббитов смешались с оркскими. Страшная новость для Фродо, если только он доживет до того, чтобы услышать ее. Страшная и для старого хоббита, который ждет в Ривенделле. Эльронд был против их участия.

— А Гэндальф – за, — напомнил Леголас.

— Но Гэндальф и сам решил идти и погиб первым, — заметил Гимли. — Способность предвидеть подвела его.

— Совет Гэндальфа не преследовал цель обеспечить безопасность ему или остальным, — возразил Арагорн. — Есть дела, за которые лучше взяться, чем отказаться от них, пусть даже итог может оказаться мрачным. Но я еще не собираюсь уходить с этого места. Как бы ни было, нужно дождаться утра.