Две недели до любви

– Кстати о часах, – говорит Эрл, кивая на мои поношенные наручные часы. Да, немного старомодно, но я не большой поклонник сотовых, а все остальные проверяют время только на телефонах. Которые, кстати говоря, плохо ловят в такой глуши. – Мне кажется, тебя ждет группа.

Я бросаю взгляд на запястье и стучу о стойку коробком со значками.

– Если не заполучу клиентов до конца недели, с меня ужин в «Заводи» для вас обоих.

С этими словами я бегу к двери.

– Твоим родителям не понравится, что ты разбрасываешься их едой, – предупреждает Эрл.

Тодд смеется, опершись на стойку, и, как обычно, дожидается последней секунды, прежде чем отправиться с группой на рыбалку. Такой уж он, этот Тодд: вечно тянет до последнего. Нет, он не какой-нибудь безответственный дебил. Эрл бы его и близко к своим лодкам не подпустил, если бы не доверял ему. Просто Тодд никогда не спешит. Вообще никогда.

Я бы ответил им чем-нибудь язвительным, но я уже выбежал за дверь, и они вряд ли меня услышат.

Снаружи знакомо пахнет болотом и землей. Папа стал брать меня сюда в походы и на рыбалку, когда я только-только закончил второй класс.

По озеру медленно движется белая лодка, оставляя дорожку ряби. На борту я вижу Грега: он развлекает кучку шумных туристов, насаживая наживку на крючки и рассказывая всякую дичь о том, каких огромных рыб ловили другие отдыхающие. Похоже, я слышу, как он орет: «Да эта рыбина была размером с кита!» Что-то он на взводе; наверное, рад вернуться на курорт. Орет так, что на том конце озера слышно. Не щадя сил, настраивает туристов на погоню, как в «Старике и море» Хемингуэя.

Грег, Тодд и этот курорт: троица моих самых старых друзей. Их изображения красуются в маминых фотоальбомах: вот пикник на День независимости, вот чей-то день рождения. Но все меняется: теперь игры закончились. Мы с Грегом и Тоддом прошли все возможные курсы и получили все возможные сертификаты (или, во всяком случае, все известные Тодду), чтобы стать инструкторами по рыбалке. Теперь мы можем завозить группы туристов на середину озера. Оно такое огромное, что иногда напоминает мне Атлантический океан. Тодд с Грегом рады ограничиться лодками, я, как говорит Эрл, многостаночник. Помогаю везде, где нужна помощь. Конечно, в первую очередь занимаюсь рыбалкой, но еще вожу туристов смотреть на птиц и собирать цветы. Катаю на байдарках и квадроциклах.

Мы работаем у Эрла уже второй год. Иногда я просто не верю своему счастью. Эрл ведь и не знает, что я бы еще и сам приплатил ему за такую работу.

– Пошли, ребята, – машу я кучке затихших туристов, столпившихся рядом с тропинкой за главным зданием.

Они успели разглядеть вышитый логотип «Озеро в лесу» у меня на левом плече и один за другим улыбаются, понимая, что я – как раз тот, кого они ждали.

– Надеюсь, камеры у вас с собой, – говорю я и навожу на солнце цифровик, который позаимствовал перед походом. Мы с этими людьми еще не знаем друг друга по именам. Пока не знаем. Скоро они будут окликать меня, показывая на алые цветы по сторонам тропы, и спрашивать, как они называются. Ко времени отъезда эти туристы запомнят не только мое имя, но и названия всех дикорастущих цветов в Миннесоте.

Мы взбираемся вверх по грунтовой тропинке. Я чувствую, как по икроножным мышцам разливается тепло. Стоит конец мая, и солнце так припекает затылок, что за ушами у меня все взмокло. Надо было взять бейсболку с логотипом «Озеро в лесу».

Я стараюсь не идти слишком быстро, чтобы пухлая дамочка в оранжевых штанах, плетущаяся в хвосте группы, не отстала слишком сильно. С каждым шагом дребезжит и колотится о мою ногу старый компас в кармане шорт. Скрежет металлических деталей напоминает хихиканье; компас словно поддразнивает меня. Ты что, думаешь, что заблудишься на этой тропе? Ты же добрый десяток лет по ней ходишь каждое лето, Клинт!

На самом деле я ношу с собой свой старый бойскаутский компас с тех пор, как нашел его на прошлой неделе и внезапно почувствовал прилив какого-то странного спокойствия.

– Эй, – крикнул тогда Тодд с верха лестницы, что ведет в подвал родительского дома. – Ты же сказал, что знаешь, где палатка.

Я что-то пробурчал вполголоса, поднимая пыльную коробку. Крышка раскрылась, и на гору пледов вывалилась куча скаутских реликвий, включая мой компас.

Я уставился на него, повертел в руке, не вполне понимая, откуда на меня нахлынуло такое умиротворение.

– Морган! – снова позвал Тед. – Давай живее! Так мы тут до вечера проторчим. Ты вообще хочешь в поход или нет?

Я положил компас в карман шорт и откинул коробку в сторону:

– Дело пойдет быстрее, если вы, двое лузеров, спуститесь и поможете мне.

С того дня компас неизменно оттягивает мне карман.

Я глубоко вдыхаю сладкий летний воздух. Надо мной щебечут какую-то чепуху птицы; утята плывут за мамой по реке стройной линией. Крякающие утки немного напоминают мне туристов, что бездумно бредут за мной следом. Они переговариваются, совсем не глядя под ноги, и я слышу, как они то и дело оступаются.