Две недели до Радоницы

И он ушел в свой кабинет, хлопнув пластиковой дверью. Договаривайся, мол. Я немножко собрался с мыслями и набрал Курцевича. Долго-долго извинялся, используя весь запас известных выражений. Вдруг в трубке раздался голос директора. Оказывается, он все это время подслушивал наш разговор на линии.

– Бончик, хватит лепетать! Втирай увереннее! – прокричал он.

– Бончик? – переспросил Курчевич, – Твоя фамилия Бончик?

– Так.

– У меня работал один водитель давно. Збышек Бончик его звали.

– Из Нагоры? – спросил я, затаив дыхание.

– Так, из Нагоры. Отличный водитель и хороший человек был.

– Почему – был?

– А почему спрашиваешь? Разве ты знаешь, о ком я?

Я колебался: нужно было продолжать унизительные переговоры о цене, но в то же время очень хотелось расспросить Курцевича об отце.

– Нет… в суме, – выдавил из себя, а изнутри прямо рвалось: «Да, да! Я его сын!». Но директор подслушивал, и я не хотел уходить от темы.

– А, значит, у вас одна фамилия, но ничего больше общего, – разочарованно протянул Курцевич, – Збышек был героем. Пожертвовал собой ради своего края. Остальным бы учиться у такого человека. А такие, как ты – это офисные паразиты. Помогаете своему жадному хозяину потуже набить карманы. Пятьдесят евро? Пожалуйста! Но это моя последняя перевозка с вашей фирмой.

Курцевич положил трубку прежде, чем я успел что-либо сказать. Я перезвонил, но мне никто не ответил. Он отправил письмо с документами по электронке, и это было все. Курцевич оказался верен слову и больше никогда с нами не работал.

Я вышел на перекур и попросил у кого-то сигарету. До этого в жизни курил всего раз, а тогда вдруг захотелось. Из головы не шли его слова: «Збышек был героем», «Такие как ты – офисные паразиты». Да, беглец из меня был не очень – прошлое настигло даже в Москве. Но разве я мог что-то сделать со своим положением? Я был участником огромного спектакля, что разыгрывал мегаполис – одновременно актером и зрителем.

– Зритель спектакля, – повторил я шепотом про себя.

– Что говоришь?

Спросил парень, что угостил сигаретой. Никогда его раньше не видел. Новый сотрудник, видимо. Ухмыльнувшись, он повторил вслед за мной:

– Спектакль, значит.

– Это я так, о своем, – отмахнулся я.

– Крутая машинка, не думаешь?

Парень кивнул на автомобиль босса, стовший напротив нас на паркинге – надраенный до блеска BMW X5. Более дорогого автомобиля не было на парковке ни у кого.

– Я из этой фирмы, – сказал я зачем-то.

– О, видать, получаете нормально, – с восторгом выдал парень. А потом, хитро прищурившись, – Или точнее сказать – получает?

Я не понимал, к чему он клонит. Вернулся в офис и открыл таблицу с заказами. Неважно, что Курцевич знал отца. Неважно, что я обманываю людей ради денег. У меня нет выбора. Раз всем здесь нужны деньги, значит, они нужны и мне. Когда я принял такое мышление, оказалось, что обманывать перевозов по телефону было очень легко. По голосу, по манере общения я стал понимать слабости человека. Я тщательно подбирал слова в разговоре, научился уверенно лгать, и в конце следующего месяца закрыл больше сорока заказов.

Коллеги научили меня, на что следует тратить получку – на удовольствия. Вскоре я обнаружил себя в сомнительных компаниях – большой соблазн для молодого и энергичного, но без определенных устремлений в жизни, парня. Подсел на хороший синтетик (в Москве можно без труда найти любые наркотики) и нюхал даже во время перерыва на работе. Уверял себя, что это помогает концентрации. Так проходили дни за днем – работа, кутежи, сон.

Скоро пришло ощущение тупика – я зарабатывал, тратил, но не знал, что со всем этим делать дальше. Чувство потерянности и бессмысленности происходящего накрывало по вечерам. К своему стыду, я не могу даже отчетливо вспомнить, что происходило со мной за все это время. Мельтешение случайных людей, безумные наркотические вечеринки, бесконечные поездки в метро, расталкивание локтями людей в огромных толпах, общение с клиентами по телефону – все впечатления стали одним большим тягучим водоворотом, откуда мое сознание изредка выплывало на поверхность за глотком свежего воздуха. Вся моя жизнь как груда старых вещей, завернутая в покрывало, летела куда-то, словно ее пинком спустили с горы. А я катился вслед, ударяясь об ухабы. Разрядка была неминуема. И что это была за разрядка!

Однажды я задержался допоздна в офисе и уходил с работы одним из последних. Путь к метро лежал через паркинг. Машина босса еще стояла на своем месте. Когда я проходил мимо, дверь распахнулась и c заднего сидения лицом в снег – был конец зимы – выбросилась девушка. Выставила руки, чтобы смягчить падение, но не помогло, и она в нелепой позе распласталась на снегу. Следом из салона вылетели кружевные трусы и упали в снег рядом с девушкой. В нерешительности я застыл на месте – хотелось помочь ей подняться, но что-то сдерживало меня. Девушка тем временем поднялась, соскальзывая руками на снегу. Заметила меня, и ее лицо тут же залилось краской стыда. Она запахнула тоненькое пальтецо, плюнуло на лобовое стекло BMW и исчезла в темноте.