Две недели до Радоницы

На вторую ночь все повторилось. Рев слышался еще сильнее, но к нему добавился жалобный вой. Дедушка вышел из шалаша, и голоса вновь пропали. Все, кроме одного: вой раздавался из гущи леса у подножия холма. Голос напоминал волчий. Дедушка застыл в нерешительности, но спускаться не стал. Но и на третью ночь он не знал покоя. В этот раз Ажуолас слышал лишь тоскливый вой. Пронзительный и отчаянный, он добирался до самого сердца. Дедушке совсем не хотелось идти в чащу, но выбора не оставалось. Голоса не давали ему заснуть третью ночь подряд. Кто знает, как долго они бы еще его мучали?

Следуя звукам, он спустился с холма. За деревьями, в маленькой норе в земле серым клубком свернулись друг возле дружки маленькие волчата. Худые и беспомощные, они жалобно выли, бессильно перебирая лапками. Над волчатами нависла большая сумрачная фигура: в одной руке человек держал ружье, в другой топор, а ладони его были испачканы в кровь. Рядом с ним стоял полураскрытый большой мешок, доверху чем-то наполненный. Дедушка присмотрелся и обмер: из мешка торчали головы мертвых животных.

Сумрачный человек тем временем заносил топор над волчатами. Сверкнуло лезвие, но рукоять не упала: не помня себя, Ажуолас грудью встал перед беззащитными зверями. «Отойди с дороги», – сказал человек, – «Ты мне мешаешь». От его слов дедушку взяла дрожь – настолько холодно и отчужденно звучал голос. Лица незнакомца не было видно, лишь большие, налитые кровью, глаза. «Не убивай их, пощади», – ответил Ажуолас, – «Сам видишь – они беззащитны». «Я охотник. Я должен убивать», – возразил сумрачный человек. «Но зачем? У тебя уже целый мешок добычи!» удивился дедушка. Охотник внезапно расхохотался в ответ: «Ты думаешь, я убиваю ради добычи?». «Тогда ради чего?» спросил Витаутас. «Я убиваю, потому что я охотник. Такова моя цель» – последовал ответ. И не говоря больше ничего, охотник вновь занес топор, теперь уже над головой моего деда.

Ажуолас поднял обе руки, ожидая удара беспощадного лезвия. Но его не последовало. Из лесной чащи появилась огромная волчица и свалила охотника с ног. Они долго сражались, свившись большим клубком на земле. Волчице удалось лишить его ружья и топора: безоружный и раненый, охотник вскочил на ноги и исчез во тьме леса. Когда битва закончилась, Витаутас заметил, что волчица хромает – охотник ударил ее лезвием. Зверь лег рядом с волчатами, бережно укрыв их хвостом.

Ажуолас не мог отвести глаз от волчицы. Это было не просто дикое животное: насколько красиво блестела ее шерсть в свете луны, насколько грациозно она вела себя в битве, насколько бережно она ухаживала за волчатами. Он вспомнил, как в деревне рассказывали о Зворуне – духе-покровителе леса, который мог принимать формы различных животных. И вдруг волчица заговорила с дедушкой.

«Ну и глупец же ты», – были ее слова. Дедушка так удивился, что не смог подобрать никакого ответа. «Охотник готов был убить тебя», – продолжала волчица, «Но ты не сошел с места. Почему?». «Не знаю», – признался дедушка, – «Я не хотел, чтобы он убивал волчат. Он уже убил так много зверей!». «Это правда», – сказала волчица, – «Вот уже третий день охотник бродит по лесу и убивает животных. Просто так, забавы ради». Витаутас вспомнил, как он слышал крики животных изнутри шалаша. «Как много он убил?», – спросил дедушка. «Он убил всех животных в лесу», – ответила волчица, – «Волчата были последними, если бы ты их не спас». «Но как это возможно? Ведь в лесу столько зверей». «Некому остановить охотника. Мне удалось, но только благодаря твоей храбрости. Или безрассудству. Сила есть ничто без отваги. Помни это, Ажуолас».

И только дедушка услышал эти слова, как все – и волчица, и ее дети, и ночная тьма – исчезли перед его глазами. Он проснулся у себя в шалаше и понял, что все это было только сном. Ажуолас бросился в лес. Кабаны и лоси в страхе бросились прочь от него. Вдалеке заревел потревоженный медведь. «Все звери целы. Охотника нет», – рассудил дедушка, – «Значит, Зворуна предупреждала меня о грядущем». В тот же день он вернулся из леса в деревню. Староста был недоволен, что он пришел раньше срока, но дедушка был настроен решительно. Чтобы дать бой охотнику, которого он увидел во сне, он должен стать кузнецом. Он должен был выковать оружие из металла.

В деревне никогда не было кузнецов, и Ажуолас отправился в Вильнюс. Однако, перед тем как уехать, он пошел на морской берег и собрал немного янтаря. Камень стал частью его первой кузнецкой работы.

– Вы говорите про этого волка, да? – спросил Юзек.

– Тейп, – кивнул Витаутас, – Дедушка отлил фигурку по образу, который увидел во сне. Волчица, что хранит своих волчат.

– Но что такого в этой истории?! – вскричал Карол.

– Я думаю, у этой фигурки есть свое предназначение. Но она его еще не сыграло.

– Что еще за предназначение?

Витуатус пожал плечами.

– Если бы я знал… Но я думаю, что тот, кто ее купит, это поймет.

При этих словах старик вдруг задумался. Наморщив лоб, он стал вслух вспоминать: