Две половинки демона (СИ)

— А по-другому никак? — спросил Стёпка.

В ответ все промолчали. Зарусаха задумчиво щурил глаза и порой хитро косился на Ваньку.

— Можно и по-инакому, — выговорил ведун, и сразу поправился. — Можно было бы… Если бы у нас был князь… Здоровый, решительный князь.

— А Могута решительный?

— Он умирает, — сказал Швырга. — Ходят слухи, что на него немочь недруги наслали. А много ли калечному надо.

— Он уже не умирает, — сказал Стёпка, покосившись на сразу приосанившегося Ванеса. — Мой друг сумел вражью немочь из него изгнать.

— Это хорошая новость, — просиял Швырга. — Поклон тебе низкий, Ванесий, от всех нас… Но бояре всё одно без оберега Могуту полновластным князем не признают.

Стёпка подумал, подумал, затем вздохнул и решил, что здесь он может рассказывать всё. Этим людям он доверял больше, чем себе, и был уверен, что они не сделают ничего, что могло бы навредить Боеславу.

Рассказ о том, как призрак князя Крутомира вернул княжичу оберег, все выслушали в полном молчании.

— Неспроста, выходит, он тогда тебе в первый раз явился, — сказал ведун. — Знак то был. И хвала предкам, ты тот знак верно истолковал.

— Это очень многое меняет, — всплеснул руками Швырга младший. — Это всё меняет!.. Многим ли вы об этом поведать успели?

— Только вам, — сказал Стёпка. — Ну и князь с княжичем знают… Да, ещё, конечно, отец-заклинатель, Серафиан, Купыря… Вурдалак ещё… Ополченцы в лагере… — он смешался и добавил растерянно. — Чёрт, почти все уже знают. А ведь никому не говорили.

— Такое в тайне не удержишь, — сказал старый ведун. — Да и нет нужды такую тайну хранить. Наоборот. Пусть все знают, что в Таёжном княжестве правитель появился с наследником законным. Может тогда, бояре задумаются, идти им под орклов или князя своего поддержать.

— А Купыря мне сказал, что про Боеслава лучше никому не говорить, потому что его тогда могут убрать… Ну, убить могут.

— Я думаю, что княжича уже так охраняют, что никакой враг до него не доберётся.

— И что теперь будет? — спросил Стёпка. — Орклы с весичами уйдут?

Швырга покачал головой. Ведун хмыкнул. Зарусаха тонко улыбнулся и погладил жидкую бородку.

— Война будет, однако, — сказал элль-хон. — Оркимаги так просто от своего не отступятся. Но весичи уйдут. Весскому царю против княжьего оберега стоять не с руки. Весичи уйдут, а потом вернутся. Но уже не с дружиной, а с золотом.

— А почему ихний царь оберега боится? — решился вдруг на вопрос молчавший до того Ванька.

— Он его не боится, — поправил Швырга. — В задавние годы весских князей на престол посадил таёжный князь Стомудр. И благословил на княжение этим самым оберегом. Так что по завету предков нынешний царь — как бы младший брат княжича Боеслава. Да, да, звучит смешно, но таков обычай. У орклов это называется орколитет. Если Лихояр в открытую пойдёт против владельца оберега, будет много недовольных, особливо среди князей и в дружинах. Смута великая заварится в Веси. Царю это не нужно, потому как царь — это в первую очередь закон и порядок, прадедами завещанный. Хотя бы токмо и на словах. По жизни-то цари весские законы не шибко соблюдают, честно сказать. Придумают и здесь что-нито, но не сразу, не сразу…

— Значит, вам весичей теперь можно не боятся?

— Мы их и раньше не боялись. Но и спиной к ним поворачиваться не спешили. Они ведь всё одно своё взять постараются. Элль-хон верно сказал: весичи уйдут, чтобы потом вернутся. С посулами, с подкупом, с большими деньгами. Но это будет потом. Не скоро. И это будет не война.

— А князь Могута орклов сумеет прогнать?

— Это дело не простое. Орклы сильны. У каждого оркимага свой регимент в подчинении ходит. Это у них так дружина прозывается. А в том регименте по сто и более орклов. И они уже, поди, по всему улусу расползлись. Трудно будет их выгнать. Но можно. Били мы их уже не раз, побьём и сызнова.

— Каган Чебурза тоже дремать не станет, — добавил элль-хон. — Когда таёжное ополчение с оркимагами сойдётся, он обязательно захочет себе кусок урвать. Он не зря войско на границе степи держит. Время выжидает. Как степной пардус. Когда почувствует слабину — сразу ударит.

— Вот тебе, Ванька, и битвы, о которых ты тогда у Смаклы спрашивал, — сказал Стёпка растерянно. — Видал, как всё плохо. Со всех сторон лезут.

— И ещё как лезут, — согласился Швырга. — Вот скажем, коли не тайна, кто вас надоумил орклов порубежной одёжкой дразнить? Али сами додумались?

Стёпка поглядел на Ваньку, тот в ответ сделал большие глаза. Их магическая одежда, надо заметить, как изменилась тогда, перед походом в корчму, так и осталась в том же виде. Почему-то.

— Порубежной? — переспросил Стёпка. — Это как?

— Тайгари-порубежники, что земли наши от Оркланда берегут, такожде в дозорах ходют. Где орклов повстречают, там и бьют… Не купцов, конешное дело, и не посольских, а тех, что за полоном к нам шастают. Шибко орклы порубежников не любят. Небось, как вас увидали, перекосило их?

— Ну-у, да, — согласился Стёпка. — Мы им почему-то сразу не понравились. Особенно Ц'Венте… Только нам никто не подсказывал. Наша одежда — она сама по себе переменяется. Как будто заранее знает…