Две повести

— А что она нам может сделать? — поднимая брови, сказал Антон Иванович и осекся.

Он вспомнил, что в минуту откровенности рассказал Ванину о Наташе. Но тут же успокоил себя: Федор человек честный и не сделает подлости. Надо еще раз предупредить его.

После болезни Ванина не допустили к летной работе. Он получил назначение на работу в аппарат министерства. С тех пор Березов редко виделся с Ваниным. Разговор по поводу Жени, видимо, оставил у обоих тяжкий осадок, и, встречаясь в министерстве или на конференциях, Березов и Ванин говорили только о делах. Лишь однажды Ванин, как бы между прочим, сказал, что Женю приняли в Суворовское училище.

Ирина Андреевна встречалась изредка с Динарой Васильевной на улице. Они молча кивали друг другу головой, но Ирина Андреевна успевала поймать на себе недружелюбный взгляд.

Женя уехал в Суворовское училище, не попрощавшись с Березовыми. Но Наташу в ту пору захлестнули важные события.

Глава VIII

Первое сентября! Впервые в школу, впервые за парту, первые тетради, первые учебники! Новая, интересная, большая жизнь!

Задолго до этого торжественного дня готовилась форма с парадным и каждодневным фартуками. Горячо обсуждались цвет и ширина бантов для Наташиных кос. Антон Иванович вместе с Наташей пересмотрел десятки портфелей, прежде чем остановиться на одном и купить его. А туфли! А тетради, пенал, ручка! Сколько хлопот!..

И вот он наступил, этот долгожданный день. Березовы проснулись очень рано. Ирина Андреевна одевала Наташу, сама торопилась одеться, чтобы не опоздать в школу. Антон Иванович забрался в ванную заряжать фотоаппарат. Екатерина Павловна сердилась, что все задерживаются с завтраком.

В этот день было много сделано снимков. Но разве фотографии могут передать всю праздничную прелесть этого дня! Утро выдалось яркое, солнечное. Солнце щедро рассыпало свои блики. Они светятся на новых, впервые надетых туфельках, на новых, скрипящих портфелях; они сверкают в лепестках осенних цветов, собранных в большие букеты, которые несли школьники. Но самый яркий блеск излучали веселые, счастливые глаза школьников. Наташа была так хороша в это утро, что Антон Иванович не мог оторвать от нее глаз!

Впервые в этот год Березов увидел праздничное утро первого сентября. Как помолодела улица!

Старшие школьники шли парами и группами. Они весело переговаривались, заразительно смеялись. Малыши робели, крепко держались за руки старших. Скоро придется отпустить эту руку и взять другую, маленькую руку своего товарища, своей подружки. Это заранее известно и все-таки страшно!

Вот и школа — новое четырехэтажное здание с большими чистыми окнами. На пришкольном участке цветут астры и флоксы. Но на физкультурной площадке, где собрались школьники, цветов больше и краски ярче.

По улицам шли мальчики и девочки вместе, но около школы общий поток разбился на два русла — мальчики пошли дальше, к другой школе, девочки оставались здесь. Было такое время! Мальчики и девочки учились раздельно. Разъединили с детства людей, которым всю жизнь предстояло быть рядом — на одной улице, в одном доме, в одной квартире и потом оказаться вместе — на всю жизнь!..

Звенят детские голоса, гудят родительские группы, призывают к порядку воспитатели. Гул и шум затихает, когда на трибуну поднимается директор школы. Он поздравляет школьниц с началом учебного года, приветствует новичков-первоклассниц, будущих работниц, инженеров и врачей, педагогов. Просит их первыми войти в школу.

С букетами цветов и с портфелями нестройно двинулись первоклассницы. По сторонам живой стеной стояли родители. Кто-то в последний момент решил не расставаться с мамой. Кто-то уронил носовой платок. Но все на ходу исправлялось. Вот уже двинулись вторые и третьи классы. Потом зашагали старшие, и физкультурная площадка опустела…

Через три часа Наташа, взволнованная и радостная, рассказывала бабушке, какие хорошие девочки у нее в классе, какая хорошая и добрая учительница. Ее, Наташу, уже спрашивали о том, умеет ли она читать и до скольких считает.

— А я сразу сказала: «Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь». А учительница сказала: «Молодец, садись!»

С этого года Наташа стала критически относиться к правописанию бабушки. Екатерина Павловна не признавала ни знаков препинания, ни заглавных букв и, конечно, никаких правил орфографии. Более того: она часто писала слова так, что иная строка сливалась целиком — в одно слово. Напишет бабушка письмо к сыну в Бердянск или дочери в Алма-Ату, Наташа посмотрит и удивляется:

— Бабуся! Ну так же нельзя! Они ничего не поймут и не прочитают.

С того же года, если папа уезжал в командировку или в санаторий, Наташа сама писала ему письма и вкладывала в мамин конверт. Из этих писем Антон Иванович получал полезные сведения о том, что «У Иры шар», «У кошки лапы», «У мышки корка», и решительные утверждения: «Мы за мир!», «Нам не нужна война!»