Две птицы на снегу

– То есть как «зачем»? – опешила от такого вопроса Летана и продолжила едко и холодно: – Я понимаю, что лично тебе без него будет скучно, но ты действительно уверен, что твои развлечения стоят жизней тех, кто здесь… гибнет? – запнулась она под странным, насмешливо-сочувственным взглядом феникса и нахмурилась: – Почему ты так на меня смотришь?

– Умиляюсь. Такая очаровательная наивность юности! Ты с института совсем не изменилась, – довольно сообщил Яроплет. – То есть мне поначалу показалось, но нет, узнаю Лету Горскую, старосту и отличницу, направление тонких структур, специальность – человековедение.

– Можно подумать, ты меня помнил, – хмуро сказала Лета совсем не то, что собиралась, и тут же рассердилась на себя. Выглядело так, будто она на него обижена, а она…

Если бы она сама понимала, что именно! Недовольна? Сердита? Возмущена?

– Поначалу не вспомнил, – честно признался Яр. – А теперь вот уже проясняется, даже проклевывается ностальгия по бесшабашной студенческой юности.

– Что наивного ты находишь в моем желании уничтожить Разлом? – Лета предпочла вернуть его к действительности, так как обсуждать прошлое не хотелось.

– Ничего. А вот в твоей уверенности, что после этого мир вдруг станет лучше и добрее – все. Ты же отличница, рыжая, историю-то небось тоже учила! Пограничники всегда были пограничниками и никогда не скучали, сечешь? – подмигнул он. – С тварями оно веселее, чем с некросами, но я в любом случае не останусь без работы и веселья. А ты… Да ничего ты не успеешь сделать, даже если придумаешь. Как поймут, что действительно можешь прикрыть Разлом, так и прихлопнут. То ли торгаши, то ли браконьеры, то ли чиновники. Экстренные порталы больших денег стоят, думаешь, нам такую роскошь выдают из человеколюбия? Просто на нас делают очень большие деньги, рыжая. Так-то! – усмехнулся Яр, легко щелкнул ее по носу согнутым пальцем и вновь вытянулся на постели.

Летана мрачно проследила за фениксом и ничего не ответила, не видя смысла спорить. Ни с тем, что он говорил про Разлом, ни с ее воображаемой рыжиной. Только подумала, что эти две декады будут долгими.

Глава 4. Перкуссия и пальпация

Яроплет почти заставил себя задремать, чтобы как-то убить время, сквозь полусон обдумывая известные детали и пытаясь припомнить то, что ускользало от сознания. Давалось это с трудом, растущее напряжение клокотало внутри, словно в паровом котле: оно давило и подзуживало прямо сейчас бежать на место стычки с хлыстоногами. Или хоть куда-нибудь еще, главное – бежать, а не бессмысленно валяться здесь. Если бы не липкая тяжелая слабость, долго бы он в постели не продержался.

Он вообще не любил вынужденного бездействия и не умел сидеть в засаде, а сейчас состояние отягощалось не самой приятной компанией. Строго-надутая Горская давила на нервы, и от ее общества было душно. Особенно остро – острее, чем обычно в таких ситуациях, – хотелось выйти на открытое пространство и расправить крылья. Собственная идея обаять давнюю знакомую уже не казалась отличной и такой заманчивой, а спешное расставание в далеком прошлом выглядело отличным решением.

Холодная, занудная, правильная до тошноты… Как и положено аристократке, она не позволяла себе ничего лишнего. Не поддавалась на провокации, не отвечала на шутки, не реагировала на попытки сближения.

То есть нет, реагировала. Выразительно смотрела и слегка поджимала губы. Это не выглядело так уж неприятно, но с языка настойчиво рвалась гадость. Хотелось сказать, что скоро от таких гримас красиво очерченные губы превратятся в ту самую куриную гузку, которую изображают некоторые чопорные старухи. Но пока Вольнов сдерживался. Зато очень быстро вспомнил, почему он не любит аристократок. В здешнюю глушь их почти не заносит, он привык к совсем другим людям – проще, легче. А эта…

Нет, профессионализм бывшей сокурсницы не вызывал сомнений, Яр верил Бочкину на слово. И действительно хотелось искренне поблагодарить ее за спасение, и он понимал, что обязан ей жизнью, но… Стоило поймать строгий взгляд, и сразу отпадало всякое желание ей улыбаться.

Разглядеть ее потенциал и направление дара вот так, в спокойном состоянии, не получалось, а строить предположения… Силовику не нужно много сил, ему нужна аккуратность и точность, тот же Даровой в сравнении с самим Яром был редкостным слабаком, зато – талантливым. И Яроплет не пытался гадать, какой у Горской оборот, но почему-то не сомневался: что-то копытное. Лань, например. А возможно, и медведица, они тоже бывают такими упертыми занудами.

Одно не укладывалось в голове: как между ними умудрилась образоваться сцепка? Какое уж тут родство душ, привязанность, доверие и симпатия, о которых пишут во всех учебниках! Наверное, дело в том, что он стоял на краю смерти и схватился, как утопающий за соломинку, за ближайшее живое существо.