Две Розы

– Понимаешь… Как бы тебе все это объяснить… Это не все так просто, как на первый взгляд кажется. Потому что я тоже не мог жить в этом… Когда знаешь, что твоей матери плохо. Просто невыносимо плохо. И тебе тоже становится так плохо, что хоть умри. И тогда я сдавался. Я возвращался к маме. Я думал – пусть… Пусть будет так, если иначе нельзя. Пусть я принесу свою жизнь в жертву… Ведь мы довольно часто приносим себя в жертву своим близким, правда? И казалось бы, все должно было устроиться, как раньше. Вот мама. Вот я при маме. Но мама вдруг начала испытывать страшные муки совести, что она портит мне жизнь! Особенно в последнее время она часто об этом говорит… Теперь ей хочется, чтобы я непременно женился на доброй порядочной девушке, чтобы была семья, дети… Ты можешь смеяться, Роза, но я тоже этого очень хочу. Правда, совершенно искренне тебе говорю.

– А как же любовь, Юра? Ты способен быть счастливым, не любя жену?

– Ну почему же не любя… Ты мне очень нравишься, Роза…

– Потому что я маме твоей понравилась, да? Это ты хочешь сказать?

– Ну зачем ты так… Я же тебе объясняю – ее уже не изменишь. Ну такая она, что с этим поделаешь?

– Да я понимаю, я все понимаю. Ты просто хватаешься за предложенный компромисс, потому что думаешь – это и есть та самая спасительная соломинка. Ведь так?

– Ну да… По моим наблюдениям, многие счастливые семьи построены именно на таких компромиссах. И живут себе счастливые пары, и горя не знают. Детей растят, со старшим поколением не воюют. Войны никогда ни к чему хорошему не приводят, милая Роза. Я вообще по натуре такой – оптимистичный пацифист…

– Да, я это уже заметила.

– Но ты не сказала, согласна ли…

– А что, разве ты мне уже предложение делал?

– Вот сейчас делаю… Выходи за меня замуж, Роза. Погоди, вот же еще… Я совсем забыл про обязательный атрибут…

Он опустил руку в карман пиджака, вытащил на свет красную сафьяновую коробочку в виде сердечка. Протянул Розе со смущенной улыбкой:

– Вот… Это тебе…

Роза взяла коробочку в руки, открыла… Колечко было довольно скромным, но ужасно красивым. Розовый камешек в обрамлении пяти лепестков. Да и какая разница, скромное оно или не очень! Ей ведь никто и никогда не дарил ничего такого… Впервые в жизни событие произошло…

– Надень, – попросил Юра, вытаскивая кольцо из коробочки. – Или давай я сам… Вот так… Очень хорошо подошло, в самый раз… Тебе нравится?

– Да, нравится…

– Так ты согласна?

– Согласна… Я выйду за тебя замуж, Юра. Обещаю стараться быть хорошей невесткой твоей маме. Да, я согласна… Ой, а в театр мы с тобой уже опоздали, представляешь?

– Ну и черт с ним, с театром! Пойдем лучше помолвку праздновать! Шампанское пить! Ты любишь шампанское, кстати?

– Шампанское? Нет, только не шампанское… Не надо шампанского, Юр…

– Тогда вино!

– Да, пусть будет вино…

На следующий день они подали заявление в загс. Бракосочетание было назначено на октябрь. Роза Федоровна с Викторией Марковной всплакнули от счастья перед тем, как приступить к предсвадебным хлопотам…

* * *

В начале сентября Роза поняла, что беременна. Не сразу поняла, конечно. Причины вдруг открывшегося нездоровья связала с отравлением грибами, которые привезла с дачи тетя Лиза и угостила ими бабушку. Так и пожаловалась бабушке – тошнит, мол… И вырвало с утра… Неужели какой-то ядовитый гриб съела вместе с жареной картошкой?

Роза Федоровна обеспокоилась, конечно, заставила ее промыть желудок. Но легче не стало – следующим утром Роза проснулась от приступа тошноты…

Потом ее будто ударило по затылку – опомнись, какое отравление… Не маленькая, должна понимать. Наверное, сам организм так скомандовал, чтобы пришло в голову осознание, чтобы заставить наивную хозяйку произвести немудреные расчеты. Чтобы она поняла наконец…

В очередной раз выйдя из ванной и без сил прислонясь к дверному косяку, Роза произнесла дрожащим голосом:

– Бабушка, только ты не пугайся… Мне кажется, я беременна…

– Как это – тебе кажется? С чего ты взяла? – спросила Роза Федоровна, выронив ложку из рук, которой помешивала пыхтящую на огне овсяную кашу.

Роза ничего не ответила, смотрела умоляюще, будто просила не задавать глупых вопросов. Роза Федоровна с трудом наклонилась, подняла ложку с пола, проговорила рассеянно:

– Кто-то в гости сегодня придет… Примета такая, если ложка на пол упала…

Достав чистую ложку и помешав кашу, снова повернулась к внучке, проговорила задумчиво:

– Ну и пусть… И пусть беременна, чего ты так испугалась-то? Вон лица на тебе нет… Интересно, когда вы с Гринечкой успели-то? Надо же, какой шустрый оказался, и не подумаешь даже… И вообще, радоваться надо, Розочка! А Гринечке ты уже сообщила эту новость или на потом оставила?

– Это не Гринечка, бабушка. Мы вообще с ним пока… Не было у нас ничего…

Роза Федоровна так и замерла у плиты, забыв отставить с огня кашу. Потом снова обернулась к Розе – очень медленно. И заговорила тоже очень медленно, с трудом произнося слова: