Две столицы

К Брехту с закрытыми глазами подошёл Александр, встал напротив, и только после этого открыл их, из голубых его глаз ручьями слёзы бежали.

— Объяснитесь, граф! — на фальцет перешёл.

— Не прежде, чем вы все сядете в кресла и отойдёте от Елены Павловны. Это нужно и вам и ей.

— Костя, — Александр потянул подошедшего брата за руку, и они вдвоём оторвали мать от застывшей в ступоре Елены.

Мария Фёдоровна закрыла лицо руками, позволила усадить себя в кресло, и затряслась в плаче.

Нда, богатые тоже плачут.

— Граф!

— Разжаловали …

— Простите, князь. Слушаем вас, Пётр Христианович.

— Я не доктор, не врач, — Брехт оглядел семью венценосную и побелевших, стоящих теперь у стены, всяких набольших бояр. Правильно поступили, даже не зная почему.

— Говорите уже, Пётр, — всхлипнула Мария Фёдоровна, по-немецки всхлипнула. На родном языке рыдать легче.

— Повторюсь, я не доктор, но несколько советов дам. Первое и самое важное: всех докторов, что наблюдали Елену Павловну рассчитать, высечь до полусмерти на Марсовом поле, оскопить и отправить на Родину. Не заметить признаки чахотки, регулярно наблюдая пациентку, может либо враг, либо враг и дурак к тому же.

— Пётр Христианович, вы забываетесь, — чирикнул стоящий ближе всех к семейству граф Кочубей.

— Второе, не допускать больше до принцессы ни одного доктора.

— Пётр Христианович! — теперь все вместе, но не синхронно, получилось вразнобой.

— Третье, чахотка — заразное заболевание. При разговоре передаётся на расстояние около половины сажени, при кашле — на две сажени. Кроме того, все вещи больной заразны. Потому нужно до минимума свести контакты вашего семейства с Еленой Павловной. Как и у любой заразной болезни, у чахотки есть скрытая фаза. Подойдёт доктор к Елене Павловне, она на него кашлянет и он не заболеет, но заразится и пойдёт докладывать вам, Государь, и заразит вас. Про эпидемии чумы и холеры вы все знаете. Тут разница в том, что болезнь протекает очень медленно и, в первые месяцы или годы, незаметно для окружающих и даже для самого больного.

— А как же лечить? — Константин повернулся за поддержкой к стоящим за ним царедворцам.

— Чахотка не лечится. Известны буквально несколько случаев из десятка миллионов больных, когда болезнь полностью отступила.

— Да что же это такое? Зачем вы его слушаете, Ваше Императорское Величество?! — Кочубей дёрнул за руку стоящего рядом Николая Николаевича Новосильцева, члена Негласного комитета и будущего президента Императорской Академии наук.

— Хватит кликушествовать, граф. У вас есть предложения? — не дождавшись поддержки от соседа, прикрикнул на Петра Христиановича граф Кочубей.

— Ваше Императорское Величество?

— Говорите, князь! — надавил на «князя» Александр.

— Первое, не допускать беременности. Приставить к Елене Павловне женщину, которая не даст порывам страсти совершить непоправимое. Я бы… Нет. Ладно. Я бы вообще прервал контакты Елены Павловны с принцем на время.

— Милостивый государь… — попытался чирикнуть принц Фридрих Людвиг, сын Фридриха Франца I, великого герцога Мекленбург-Шверинского, который герцогом так и не станет. Умрёт раньше отца. Великим герцогом станет его сын, ну и сын Елены, понятно. Мальчик где-то там сейчас, в Неметчине.

— Если этого не сделать, то повторная беременность убьёт Елену Павловну.

— Пётр. Пётр Христианович! Но, ведь, что-то сделать можно? Вы же, раз начали этот разговор, знаете, что делать! — вскочила и бросилась к нему Мария Фёдоровна.