Две столицы

Эх… Как же мне не хватало Шешковского или Хлопуши, что остались «чистить» Нижний. Я не хотел повторения казанского заговора, поэтому велел тайникам быть в городе — ну, что со мной может приключиться в армии? Проиграю генеральное сражение? А оно вот как обернулись. Прямо византийские методы пошли в ход.

— Я, царь-батюшка, тебе чашника нашел из нашего десятка — тяжело вздохнул Никитин — Сам вызвался. Будет тепереча заранее пробовать все, что ты вкушаешь

— А почто раньше не нашел?! — взъярился Перфильев

— Винюсь, Афанасий Петрович — глава моей охраны повесил голову — Не мое это дело. Мне бы на коня, да с острой саблей на врага…

— Вот он враг, под носом у нас — канцлер схватил кувшин с водой — Каждое питье может быть отравлено!

— Как там яицкие казачки? — тихо поинтересовался я

— Слава Богу все живы — Перфиельев перекрестился — Спас Максимов.

Я закрыл глаза и провалился в тяжелый сон.

Новый день не дал ответов. Повара нашли зарезанным в одном из окрестных оврагов. При себе у него были зашитые в сапог сорок золотых империалов. Кто подкупил? И почему не забрал деньги после убийства? Неужели спугнула облава?

— Клятву надо со всех взять — ярился Подуров на совете, что собрался сразу после того, как я начал вставать — Пусть поп даст целовать крест

Наивные…

— Католиков из поляков тоже? — Почиталин вопросительно на меня посмотрел.

Тут было что-то… Я задумался. Больно способ убийства хитрый, прямо иезуитский… Точно! Вот кто бы мог отдать приказ и организовать все. Зимой мы раскрываем Курча и… видимо, он был не единственный иезуит среди конфедератов.

— Крест целовать бестолку. Иуда у нас завелся. Ваня, вот что — я выпил еще порцию активированного угля — Пошли наискорейше в Нижний. Пущай Шешковский даст шпиков из своих. Последим за офицерами польскими. Письма ихние почитаем. Глядишь и найдется ниточка.

*****

Полковник Крылов со своими офицерами стояли на площадке ветхой, почерневшей от времени, деревянной звонницы муромской церкви святого великомученика Димитрия Солунского и наблюдали марширующие колонны гвардейцев Екатерины. Дорога из Владимира просматривалась в подзорную трубу далеко за село Ковардицы, где у московского тракта был брод через одноименную речку. Хоть река и раздулась от вешних вод, но была преодолима пешим ходом. А кавалерийские части заняли ее еще на рассвете. По изначальному плану на этой переправе следовало дать бой полкам Орлова. Но, как говорил Пугачев: «ни один план не выдерживает столкновения с реальностью».

Здраво рассудив, полковник решил, что два дела одновременно: и дать сражение и подготовить город к обороне, он не успеет. Ибо времени оказалось крайне мало. Уже за сутки до высадки его войск, киргизы отогнали конную разведку Орлова. Крылов был уверен, что о численности и составе войск в городе у противника сведений нет. Тем более, что сразу же, как его полк начал выгружаться в Муроме, люди Хлопуши установили кордоны на въездах и выездах из города, к огромному неудовольствию местных жителей. Увы, но полковник понимал, что их неудовольствие скоро перейдет в страдания. Городу предстояло превратиться в поле боя. И сколько домовладений уцелеет после всего этого одному Богу известно.

Судя по перестроениям имперских войск, командующий авангардом решил занять Муром сходу. Это был самый желанный вариант из тех, к которым готовился полковник. Оставив на колокольне наблюдателя с юным сигнальщиком, Крылов спустился вниз.

— Господин полковник, — вытянулся перед ним капрал инженерной роты, — поп здешний уезжать отказывается. Что делать прикажете?

За спиной капрала виднелся старик в рясе энергично машущий руками на арапчат Павлония. Поморщившись непредвиденной задержке Крылов сам пошел к попу.

— Ироды окаянные, куда руки тяните к святыням. Не вами поставлено не вам и снимать. Нехристей на город напустили, тати бесстыжие.

— Святой отец, пошто хулу возводите? — окликнул попа полковник. — Сии рабы божие посланы мной, уберечь церковное имущество от возможного пожара. Вам и телегу выделили, так что извольте скоренько погрузиться и перевезти все что можно в Троицкий монастырь на сохранение.

Попик увидев начальственное лицо взвился пуще прежнего:

— Слуга нечистого! Вора бессмысленного Пугача! Разорителя добрых христиан и смуты устроителя. Прочь из церкви! Анафема, анафема!

Крылов не сдерживаясь рявкнул на священника:

— Уймись батюшка, а то велю связать и рот заткнуть. Недосуг мне с тобой спорить кто прав, а кто виноват. Бог рассудит и Пугачева и Екатерину и нас грешных. А пока есть время, езжай куда велено и не гневи меня.

И обращаясь к солдатам:

— Попа не слушать — полковник развернулся, пошел коновязи — Имущество грузить быстро. Времени мало осталось. Будет бузить, вяжите.

— Ой что деется. Последние времена наступают!

За спиной полковника причитал поп, но Крылов его уже не слушал. Надо было спешить к месту подготовленной засады.