Две столицы (СИ)

— Не нужно этого делать, Александр Павлович! — Вспомнил Брехт, что ему разрешили по имени отчеству Государя называть. — Им нужно сшить … Не так. Там четыре нации по двадцать человек. Нужно сшить черкески, они почти у всех одинаковые по внешнему виду, четырёх цветов. Чёрный, тёмно-зелёный, тёмно-синий и коричневый и пусть они в этих черкесках и несут службу. Ещё дать команду придворным ювелирам наделать серебряных газырей. Ваши горцы должны выглядеть очень парадно. И форму им нужно сшить за счёт казны. Это не большие деньги, но они все довольно бедные и с собой у них вообще денег нет. — Брехт всё слова не мог подобрать, этим товарищам объясняя, что преданность горцев заслужить надо. — Вы поймите, Александр Павлович, что главное в этом конвое даже не ваша безопасность, хотя они умрут, но не предадут своего сюзерена, в отличие от наших гвардейцев, главное — это то, что красивые с орденами и деньгами они вернутся к себе и станут уважаемыми людьми, на которых будут равняться соседи. Через два года этих горцев заменить на других и создать преемственность. Все молодые горцы будут стремиться попасть в ваш конвой. И все станут патриотами России, а не её непримиримыми врагами.

— Конечно, Пётр Христианович, я так и думал, но сразу нашлось десятки советчиков, которые отговаривали меня, а если говорили и принять их на службу в гвардию, то советовали просто рядовыми в Преображенский полк. Вот я и пригласил вас, чтобы вы объяснили всё Николаю Алексеевичу. — Довольно улыбнулся Александр.

Вона чё! Советчики. И вот эти старые служаки в числе прочих.

— Но ведь вы привезли больше восьмидесяти человек? — буркнул Татищев.

— Да, десять черкесов и десять вайнахов я не привёз, это не дрова, а пригласил в свой Мариупольский гусарский полк. И они там будут обучать выездке и сабельному бою с джигитовкой молодое пополнение, да и старичкам есть чему поучиться. И этих я тоже переодевать не буду. Пусть выделяются. Ещё я, предполагая, что грядут непростые времена, выбрал себе в ординарцы, что ли, десять молодых черкесов, а одиннадцать. Они будут учиться у меня лично.

— Десять ординарцев? — оба вскинули брови.

— У ханов свои причуды. — Посмеялись.

— Пётр Христианович, а не возникнут трения у гвардейцев с черкесами вашими? — Татищев парик поправил. Последний в империи с париком. Старенький, лысый должно быть, вот и не снимает.

— Конечно, возникнут, если провоцировать. Но вы же командир полка, объясните гвардейцам, что творится из-за этих поляков. И предупредите, что даже за попытку дуэли с горцами лишение дворянства и ссылка на Аляску. Александр Павлович и вы издайте такой указ. Загубим же всё дело. Наоборот, подожжём Кавказ. Вообще, если честно, я бы все войска удалил из Петербурга, а особенно гвардию. Вот их и нужно послать в Польшу. Очень хороший предлог.

— Прямо как батюшка мой говорите, — поморщился Александр.

Брехт промолчал. Павел сделал ошибку, наехав таким образом на гвардию. Лишил их балов и служить заставил. Нужно было перемолоть гвардейские полки в войнах. С Суворовым в Италию всех до единого послать. Кстати, насколько он помнил историю, именно так Александр и поступит и под Аустерлицем, и в Пруссии будет воевать гвардия. Может, потому и проиграли Наполеону оба сражения.

Глава 17

Событие сорок четвёртое

Народными я средствами лечусь

От вируса! — сказала тётя Сара.

А в маске задохнуться я боюсь,

У них противный запах перегара!

В Первопрестольной ещё дела оставались, но нужно было срочно ехать в Студенцы. Во время ссылки Брехт, как-то зашёл к Матрёне в её избушку на курьих ножках, чтобы определить степень знаний колдуньи. Называл разные болезни, и потом они по симптомам определяли, как их на Руси обзывают. Потом наоборот. Матрёна показывала ему сушёные травы и рассказывала, как их местные кличут, а он пытался на более современный язык это перевести. Если итоги подводить, то получился в результате разговор слепого с глухим — полная хрень. Почти не нашли точек соприкосновения.