Две стороны одной монеты (СИ)

Столько лет сейчас Чарльзу Ксавье — телепату, подключенному к машине под названием «Церебро». Правительство разработало ее около двадцати лет назад для отлова мутантов.

— Так люди все знают? Правительство знает?.. — Эрик дергает себя за волосы, держа в руках тонкую папку с большим «Х» на обложке. Он был глупцом, считая, что никто не в курсе…

Они уезжают с базы на нескольких машинах. Он в компании Рейвен, Хэнка и еще двоих парней-мутантов. Ему в руки суют документы, в которые он жадно вцепляется в надежде на ответы. Внутренний голос предупреждал, что они ему не понравятся… Конечно, так и есть.

— Не вини себя. Ты не мог этого знать, — Хэнк хлопает его по плечу своей большой мохнатой лапой и смущается от взгляда Эрика, которым тот окидывает его с головы до ног.

— Почему ничего не сказал мне? Мы шесть лет знакомы, ты всегда знал о моем интересе к мутациям, — Эрик понимает, что его вопрос не совсем честен, но ему хочется думать, что кто-то еще виноват в происходящем кошмаре его жизни…

Хэнк с укором вздыхает.

— Думаю, ты и сам понимаешь почему, Эрик. Таких, как мы… Нас мало.

— Мутантов? — Эрик бросает беглый взгляд на другую папку на его коленях, гораздо толще дела Чарльза Ксавье. Папку с жертвами Шоу, о которых удалось узнать Рейвен.

— Нет. Тех, кто смог скрыться от Церебро, — Хэнк смотрит куда-то мимо плеча собеседника, на унылый пейзаж за окном. — Обычно все случается при первом проявлении силы. Машина настроена так, чтобы телепат мог замечать подобное и тут же сообщать о местоположении мутанта. Большинство не успевают понять, что с ними происходит. Люди Шоу реагируют быстро.

— Как ты смог избежать их участи?

Хэнк как-то съеживается, будто стараясь стать неприметнее, хотя с его мутацией это маловероятно.

— Я родился таким, и потому не было никакого первого проявления.

— Что? Не смеши! Да ты еще вчера выглядел нормальным парнем! — Эрик пихает его в плечо.

— Это из-за сыворотки, усиливающей возможности. На самом деле у меня просто… немного иное строение стопы, дающее кое-какие… дополнительные возможности, — заканчивает он как-то нелепо, и Эрику почему-то не хочется расспрашивать про сыворотку. Если тихоня Хэнк со своими стопами превращается в нечто столь жуткое на вид, то Эрик лучше будет держаться подальше от этой штуки.

Двенадцать. Столько лет Чарльз Ксавье прикован к Церебро, день за днем находя новых и новых мутантов для Шоу.

— Зачем?..

— Они нас боятся, неужели не ясно, тормоз? — Рейвен, сидящая за рулем, вновь выглядит миловидной блондинкой. Она одета в военную форму, на ее поясе оружие, он ощущает маленький пистолет у нее под мышкой и нож на щиколотке. — Их цель — истребить всех мутантов, чтобы удержать власть в своих жалких человеческих ручонках.

— Ты, кажется, не питаешь особой любви к человеческой расе, не так ли?

Эрик не то чтобы не понимает девушку, чья естественная форма навряд ли вызывает восторг и расположение окружающих. Но еще вчера он был на восемьдесят процентов человек и лишь на двадцать — предположительно мутантом.

— Любить тех, кто создал проект мирового масштаба такого уровня секретности, что ты даже не увидишь, если у тебя на глазах расстреляют толпу невинных детей лишь за наличие у них гена Х? Тех, кто использует других мутантов в своих поганых целях? Тех, кто заставляет меня и моих собратьев прятаться по углам, шарахаясь от каждого шороха?

— Правительство — не все человечество. Каждый должен иметь шанс самостоятельно выбрать сторону: жить вместе с мутантами или быть против нас.

Эрик не слишком уверен в своих словах, и в глазах Рейвен, наверное, выглядит едва оперившимся птенцом, не понимающим масштаба катастрофы. Но отчего-то ему кажется, что Чарльз Ксавье согласился бы с ним.

Блондинка некрасиво хмыкает, Эрик видит ее отражение в зеркале заднего вида. Это выражение не идет ее миловидному личику, и он слегка морщится от возникающего диссонанса.

— Посмотрим, как запоешь ты, когда озверевшая, испуганная своей беспомощностью толпа набросится на тебя, чтобы задавить. Только потому что ты лучше и сильнее их.

— Я тоже сделал свой выбор однажды. То, что я оказался мутантом, не отменяет того факта, что я принял существование другой расы, будучи еще человеком.

— И как? Это сделало твою жизнь лучше?

Рейвен замолкает, не ожидая ответа, и возвращается к дороге, оставляя Эрика со своими скачущими мыслями, тонущими в хаосе настоящего.

Три часа. Столько времени проходит с момента, когда Эрик меняет один плен на другой.

Они ошибаются, считая, что смогли улизнуть из-под носа Шоу, и попадают в засаду. Кругом лес и пустое шоссе, перегороженное военным кордоном. Они замечают его в темноте слишком поздно, а когда останавливаются — оказываются в окружении. Рейвен матерится, скрипя зубами, их спутники достают оружие, Хэнк тяжело дышит, стискивая большие лапища в кулаки. Эрик чувствует, как по его собственному телу расползается волна страха, а адреналин придает ему сил для предстоящей схватки.