Две стороны одной монеты (СИ)

Он смотрит в окно, размышляя об истории Чарльза, и пальцы сами сжимают подоконник в бесконтрольном желании разрушить что-нибудь. Или придушить кого-нибудь. Одна его часть хочет злиться на Чарльза. Он мог бы сделать что-то, придумать! Другая понимает: что может запуганный подросток, которому не оставляют выбора? Можно ли взваливать ответственность на того, кто оказался в подобном положении?

Шоу сказал, что хочет лечить мутантов, а не убивать? Надо узнать, действительно ли это было. И что стало с Эммой? Умерла ли она или до сих пор влачит свое жалкое существование где-то в психушке? Сомнительно, чтобы Шоу оставил в живых больше ненужную женщину…

Чарльз появляется на следующий день. Они сидят в библиотеке у камина. Здесь еще несколько пациентов: парень без рук с сиделкой — та держит книгу перед его глазами, чтобы он мог читать, — и какая-то старушка в огромных очках почти возит носом по страницам газеты.

— Не хочешь сыграть? — Мойра-Чарльз ставит на столик между их креслами шахматную доску.

На лице Эрика раздражение и немой вопрос. Через несколько дней полмира сдохнет, если он не научится какой-то абракадабре, а Чарльз предлагает ему в шахматы играть?

— Знаешь, если тебе лень двигать кресло, можешь прикрепить к своим фигурам металлические полоски и двигать их с помощью металлокинеза, — Чарльз чуть улыбается и приподнимает бровь.

Черт, Эрик чувствует себя идиотом.

— Неплохая идея, — он хмыкает, и новенький подсвечник распадается на маленькие кружочки металла. Они неровные, но Эрик не обращает внимания, тонкими пластинами прикрепляя их к основаниям пешек.

«Никто не должен ничего заподозрить. Но пока ты не используешь силу, я не могу с тобой связаться».

Чарльз расставляет свои фигуры.

«Ты все еще можешь связываться со мной через Церебро?»

«Боюсь, что нет. Церебро откалибровали, оставив эту зону вне покрытия…»

«Ублюдки…»

Эрик скрипит зубами, и Чарльз хмурится.

— Забыл правила?

— Что?.. А, нет… Просто давно ни с кем не играл, если честно. В школе у меня был друг, с которым мы постоянно соревновались. А в университете я был занят… учебой, — уклончиво заканчивает он. Не уточнять же, что в свободное время он искал Шоу.

— Твой ход первый.

Эрик держит пальцы в напряжении, прощупывая каждую фигуру, и аккуратно двигает пешку вперед.

«Шоу следит за нами. Ведем себя тихо и осторожно. Ни на минуту не забывай об этом. Если он заподозрит хоть что-то, тебя могут перевезти в другое место, где мы не сможем контактировать…»

— А ты где научился?

— Мой учитель французского был шахматистом. И после занятий мы играли.

«Я вообще-то никогда еще не тренировался говорить с телепатом одновременно мысленно и в реальности…»

— Ты был французом? — Эрик понимает, что сморозил какую-то чушь. — То есть учил французский?

Чарльз смотрит так, что, если бы он мог пнуть собеседника под столом ногой, он бы это обязательно сделал. Щеки Эрика краснеют от стыда и злости. Как можно быть настолько невнимательным?

— Да, мои родители были при деньгах, как я говорил. У меня были хорошие учителя.

Эрик снова делает ход, и в его голове опять звучит голос Чарльза.

«Я думал над тем, как мог бы ты открыть свой разум. Раньше это всегда происходило при всплесках силы, выбросе адреналина в кровь, когда ты нервничал, боялся или злился. Правильно ведь?»

«Да, кажется…» — Эрик не знал, что можно бормотать в мыслях, но, видимо, это он и делает.

Ему приходится подпереть подбородок рукой и прикрыть пальцами губы, чтобы, не дай бог, не выдать себя. Играть и разговаривать на два фронта одновременно сложновато…

— А ты где учился?

— В обычной школе. Я рос только с мамой. Отца никогда не видел.

«Думаю, это может сработать и без использования силы. Ведь до того, как твой металлокинез проснулся, я тоже с тобой связывался. Дважды».

— Наверное, это было тяжело?..

— Да не особо, — Эрик и в самом деле никогда не жил в нужде. — Мать работала в цветочном магазине флористом, потом стала помощником хозяйки. Мы не бедствовали, если ты об этом.

— О, нет. Я вовсе не намекал ни на что такое.

«Уверен, что нам стоит полагаться на предположение? Мы ведь никак не сможем проверить, работает это или нет, пока я не попаду под действие сыворотки, подавляющей силу!» — Эрик смотрит на Чарльза недовольно, и тот не сразу понимает, что речь об их плане, а не о финансовом положении семьи Леншерров.

«Ты прав. Поэтому стоит оставить этот вариант только как запасной…»

— Все нормально. Вы, богачи, всегда держите обычных людей за говно.

Чарльз смотрит на него шокировано, забыв сделать ход слоном, которого держит в руке. Пока Эрик не расплывается в улыбке, глядя на его растерянное лицо.

— Если это шутка, то несмешная. Я никогда так не считал, — Чарльз неуверенно улыбается и хмурится, ставя слона на черную клетку.