Две судьбы. Люся, Люда… Часть 1

– А я три месяца жду. Вы, случайно, не знаете, где мой муж затерялся? Может, ему навигатор подарить?

– Люська, ну не балуйся, разговор серьёзный.

– Настолько, что приехать поцеловать жену даже не было никакой возможности?Странный выбор, товарищ лейтенант.

– Так, жена, да убоись мужа своего. Срочно приезжай, мы ждём.

Это "мы ждём" просто взбесило Люсю, обида накрыла с головой, и решение пришло в раз. Она покидала в чемодан приготовленные к отпуску вещички и рванула на вокзал, отключив телефон с отправленным сообщением : " Не ждите! Мясо в духовке…"

А утром тёплое море сделало своё дело, она уже жалела о своём бегстве, ругала себя, совершенно не понимая, что делать дальше. Ну что это за отдых? Вся душа там, а тело здесь! Но назад она не поедет, придётся держать марку. Включив телефон, обнаружила тридцать семь неотвеченных от Алёшкина и чуть меньше, от тётки. Почти сразу прилетел звонок.

– Господи, что с тобой? Ты где? Мы все больницы обзвонили, все…

– Не тарахти. Какие больницы? Я же написала, чтобы не ждали. У меня тоже всё серьёзно, год был насыщенным, я даже в кутузке посидела, после чего тётка твоя онемела, наверное, от стыда. Всё, я устала, буду отдыхать.

Создавалось такое впечатление, что они разговаривают на разных языках. Вот сколько раз говорила себе, что взбрыкивание ни к чему хорошему не приводит. Неопределённость, непонимание момента только всё усугубляет, в голову лезет всякая фигня, заставляя додумывать, догадываться, дорисовывать.

А на следующее утро Алёшкин стоял на рецепшин, и симпатичная администраторша, стреляя глазками, его "оформляла", читай "охмуряла".

– У нас всё на территории, можно даже никуда не выходить. Вот, пожалуйста, випы, там и отдельные блоки есть для уединения. – И, чуть повернув голову, скосила на него похотливые глазки. – А вот вам моя визитка, на всякий случай.

– И мне, пожалуйста, на другой всякий случай. – Округлив глаза и захлопав ресницами, попросила Люська.

Алёшкин засмеялся, визитку не взял, схватил жену в охапку и потащил наверх. Она сопротивлялась, дубасила его, выворачивалась, ругалась, пока он не запечатал её рот своими удивительными губами, поцелуи которых вводили Люську в состояние эйфории сразу, с первого же прикосновения. На ней, кроме трусиков и пляжной длинной майки ничего не было, доступ к телу был открыт, что очень порадовало моряка, впившегося в солёные сосочки своей жены, уже успевшей искупнуться. Эту часть тела доктор обхаживал с особенным трепетом и благоговением. Он и усаживал Люську к себе на колени, и укладывал, и таскал на руках, не выпуская любимые наливные яблочки, издавая сладостные стоны и получая несказанное наслаждение. Перебравшись в душ, Люська уже ничего не соображала, а просто следовала за его телом, прижимаясь и обнимая, целуя и кусая, щипаясь и впиваясь в его стальные мускулы своими тонкими пальчиками, оставляя ямочки от ногтей. Эмоции зашкаливали, глубочайшее удовлетворение из ласковых рук дорогого человека приводило в состояние дикого восторга, блаженство и любовь правили миром.

А потом просто лежать рядом, поглаживая друг друга, прижимаясь грудью к груди, заглядывать в счастливые глаза, сплетать руки и ноги, тихонечко целовать и говорить о любви, о радости, восхищаться , беззаботно веселясь и провоцируя опять окунуться в состояние райского блаженства и бьющего через край упоения… Это ли не простое человеческое счастье?

– Милая моя, что-то мои любимые девочки как-то округлились, а сама ты даже похудела немного. Ты их чем кормишь?

– А ещё врач. Они скоро сами будут кормить твоего наследника. Или наследницу. Уже три месяца, Володя!

Он смотрел на неё, лупая глазами, как филин. Что-то долго до него доходило.

– Господи, я сейчас умру, вот так сюрприз! Почему молчала?

– Он подскочил, схватил Люсю и помчался по комнате, кружась в феерическом танце.

– Ой, тебе же нельзя так. – Спохватился будущий папаша. – Теперь надо беречься. Люська, я тебя съем, слопаю вместе с малышом, чтобы вы всегда рядом были. Буду проситься поработать на берегу, мне предлагали.

– Я хорошо себя чувствую, у меня всё в норме. Я же не больная, а беременная. Не нагнетай, всё идёт своим чередом. Немного вперёди моих планов, но так распорядился господь. Значит, время пришло. А вот теперь, дорогой, я бы хотела послушать, что это было? Ты мясо достал из духовки?

Алёшкин расхохотался, он был на седьмом небе от счастья, слёзы радости затумали глаза, сердце билось, начиная обратный отсчёт до момента рождения их первенца.

– Не хочу повторять чушь, которую надули мне в уши эти две бабуленции. Бог им судья. Всё, Люся, теперь только мы, ты и я. Все остальные – за красной чертой.

Много позже Римма Ивановна расскажет, что они "надули" в уши их замечательного мальчика.

– Нам никогда не отмолить прощения за это. Мы с моей сестрой поверили россказням Магдалины, она смогла убедить нас в твоём непотребном поведении. И соседи, и участковый, и ожог на руке подтверждали её слова. Конечно, мы перепугались за малыша и хотели предупредить Володю, вызвав его к нам обманным путём. Прости нас, старых дур, Люся…