Две женщины

Теперь он тянул ее за волосы назад, причиняя ей еще большую боль.

– Ты такая же, как моя мать. Думаешь, что твое дерьмо не воняет. Да, ты так думаешь. Еще как воняет. Ты, поганая…

Он был близок к кульминации: она чувствовала, как содрогается его тело, его хватка ослабла… Слава богу, все закончилось.

Она отодвинулась от него. Ее измученное тело болело. Венди плакала по-прежнему, Сьюзен подошла к ней, думая, что теперь, когда Барри получил то, что хотел, он оставит их в покое. Но ошиблась.

Удары были сильными с самого начала, но Сьюзен могла вытерпеть что угодно. Она сидела на кровати, пытаясь уберечь лицо. Кулаки Барри все сжимались – до тех пор, пока костяшки пальцев не стали совершенно белыми. Его зубы скрежетали, красивое лицо превратилось в жуткую гримасу отвращения. Это пугало Сьюзен больше всего. Он потерял контроль над собой. В таком состоянии он мог ударить кого угодно, даже ребенка.

Сьюзен побежала в детскую и, склонившись у кроватки, как могла пыталась защитить себя руками от ударов. Он бил ее ногами, кричал и оскорблял до тех пор, пока не устал, а тело Сьюзен не превратилась в кровавое месиво. Наконец его гнев поутих, и он услышал плач Венди.

На какое-то мгновение ему показалось, будто Сьюзен стучит ногой по полу. Затем он понял, что звук доносится от задней двери. Осознав это, Барри моментально расслабился. Если бы приехали полицейские, они стучали бы в парадную дверь.

Он посмотрел на свою жену – она представляла собой страшное зрелище. Выглянув из окна спальни на улицу, он тихо чертыхнулся. Под окном стояла Дорин в ночной рубашке и с большой сковородой в руках.

– Я знаю, что ты там, ублюдок. Оставь девочку в покое и выходи сюда! Со мной сразись, трусливый подонок!

Крик Венди эхом отдавался у Барри в мозгу. Когда он проходил мимо корзины с ребенком, ему захотелось пнуть ее как можно сильней, – так, чтобы она полетела вниз по лестнице и это несносное чудовище наконец заткнулось. И он действительно ударил ногой по корзине, которая от удара проехала пару метров по полу. На Венди это никак не подействовало. Она заливалась все громче и громче.

Дорин теперь кричала на пределе возможностей своего голоса:

– Отдай мне ребенка, ты, скотина! Я слышу ее. Где Сьюзен? Что ты с ней сделал? Я позвонила в полицию, дружок, они будут здесь с минуты на минуту!

Барри вернулся назад к Сьюзен. Она по-прежнему лежала на полу и не двигалась. Его охватил страх: показалось, что он убил ее. Он сбежал вниз по лестнице, открыл дверь черного хода и, оттолкнув Дорин, бросился в темноту. Голос Дорин преследовал его. Страх придавал силы. Во всех домах зажигался свет, и он проклинал Дорин за то, что своим криком она разбудила соседей. Ему и в голову не приходило, что он сам всех разбудил.

Дорин ворвалась в комнату и подхватила Венди на руки. Пытаясь успокоить малышку, она в то же время осторожно ее обследовала. Спальня Сьюзен находилась рядом со спальней Дорин, за тонкой стенкой, поэтому Дорин слышала все от слова до слова и очень испугалась за Сьюзен. Убедившись, что с девочкой все в порядке, Дорин пошла искать подругу.

Она нашла ее лежащей на полу с разбитым до неузнаваемости лицом, стены комнаты, так же как и детская кроватка, были забрызганы кровью. Дорин ощутила прилив ненависти такой силы, что только отсутствие Барри спасло его от возмездия. В тот момент она могла совершить что угодно.

Сьюзен находилась в сознании, но, по всей видимости, получила сотрясение мозга. На ощупь она пыталась доползти до стены, чтобы встать на ноги. Кое-где кровь на ней уже подсохла и образовала запекшуюся корку ржавого цвета, но раны продолжали кровоточить.

– О Сьюзен, Сьюзен, милая, что этот мерзавец натворил?

Дорин была в шоке. Положив ребенка на пол возле двери, она помогла Сьюзен подняться, провела через комнату в спальню и уложила на кровать. Ей показалось, что на это потребовалась целая вечность. Сьюзен не могла контролировать свои движения – она двигалась так, словно на ногах у нее были тяжеленные ботинки, подбитые свинцом.

Дорин подняла с пола притихшую Венди. Положив ребенка в корзину, она снова со страхом посмотрела на подругу. От макушки до пяток тело Сьюзен представляло собой один сплошной синяк. Сьюзен срочно требовался врач и госпитализация. Дорин жалела, что не позвонила в полицию на самом деле. Они оказали бы помощь, возможно, успели бы предотвратить самое худшее. Но ее остановил впитанный с молоком матери закон улицы: никогда и ни при каких обстоятельствах не звонить в полицию. Это являлось неписаным правилом. Люди сами разбирались между собой. Как разрешить данную ситуацию, Дорин не имела ни малейшего представления.

Подойдя к телефону, она позвонила Кейт и Джун, хотя почему она решила побеспокоить последнюю, Дорин и сама не знала. Наверное, глубоко в душе она надеялась, что, увидев свою дочь в столь бедственном положении, Джун пожалеет ее и заставит Джоуи приструнить Барри. Но всерьез она не питала таких надежд. Затем она позвонила доктору, которого знала с незапамятных времен. Через час он был на месте.