Две жены для Святослава

Вспоминая судьбу своего рода, она предвидела судьбу Всесвята. Он сейчас находился в том же положении, что когда-то ее дед, смолянский князь Ведомил. Пока тот терпел присутствие русских воевод и делился с ними властью, все как-то держалось. Попытавшись от них избавиться, Ведомил погиб. Но потом к смолянской руси пришла более сильная русь – киевская. Ее отец, Сверкер, женился на княжне Гостиславе, чтобы получить право на наследство ее рода. Она, Прияна, соединяет в себе права Велеборовичей и смолянской руси. Теперь Святослав берет ее в жены, получая в приданое права уже нескольких знатных родов. Все туже и туже стягивается узел, привязывающий земли кривичей к Киеву. Уже не разорвать эти путы. А теперь и Всесвят, вынужденный отдать дочь за Святославова брата, попадает в то же положение, в котором был Ведомил. Вбирая в себя племена и роды, будто ручьи и речки, русь неумолимо увлекает их за собой…

– Все из-за тебя, – прошептала рядом с ней Звенислава. – Не приехала бы ты к нам – и русь бы не пришла за тобой. Жили бы мы себе, как деды наши…

– Не ссорься со мной, – покосилась на нее Прияна, чувствуя себя умудренной опытом поколений, будто бабка перед внучкой. – Мы с тобой родня теперь – за братьями будем.

* * *

Не в первый раз Эльга осталась летом в Киеве почти одна, не считая Мистины и ближних женщин, но никогда, казалось, со смерти Ингвара она так не томилась одиночеством. Теперь, когда все решили и обо всем условились, время тянулось слишком медленно. Опостылели привычные дела, привычные лица. Принимая торговых гостей и старейшин, Эльга с трудом сохраняла приветливый вид. Все как год назад, и десять лет, и даже двадцать лет назад. Хотелось чего-то по-настоящему нового. Была бы лет на десять помоложе – решила бы, что снова замуж тянет. Подумав однажды об этом, Эльга расхохоталась, удивив внезапным приступом веселья старую Ростиславу и ее дочерей – слабая здоровьем боярыня на Святую гору выбиралась редко. Но рассказать им, чего смеется, Эльга не решилась. Подумают, с ума сошла – после стольких-то лет вдовства! К ней не раз сватались: и угорский князь, и свеи приезжали, от Эйрика сына Бьёрна, и от чехов. И свои, разумеется: и Анунд, и Кольфинн, и Грозничар черниговский примеривались к освободившемуся месту светлого князя. Даже ходили по Киеву слухи, будто княгиня отвергает женихов, ожидая сватов от самого василевса. Но болтали глупые бабы, Эльга же знала: у христиан можно иметь лишь одну жену, а оба нынешних царьградских соправителя, Константин и сын его Роман, уже женаты.

Не о себе она думала. В ее жизни, в ее-то годы, ничего нового случиться уже не могло. Кроме того, о чем мечтает всякая баба, вырастившая детей: чтобы появились внуки.

Перед самой Купалой Святана Мистиновна родила дитя. Ута первой из них, двух сестер, обзавелась внуком. Но это понятно: матери дочерей бабками делаются раньше. Эльга радовалась, почти как если бы это был ее собственный внук, и с нетерпением ждала, пока ему исполнится три месяца и можно будет устроить имянаречение. Хотя и надеялась, что к той поре и ей будет чем похвалиться.

– Как долго лето тянется, – жаловалась она Уте.

– И не говори! – соглашалась та. – Мне мнится, мы с тобой женихов так не ждали, как теперь невесток ждем.

Женихов они в свое время не ждали. Замужество обеих случилось слишком внезапно и не как у людей.

– Опять ты вперед меня выскочила! – в шутку попрекала Эльга сестру. – Первой замуж вышла, дочь выдала, внука родила, невестку тебе раньше привезут. А мне ждать до осени!

– Не хочешь – не жди. Ты пока здесь единственная княгиня русская. Надоело ждать – возьми да и пошли за ней прямо сейчас.

– Думаешь, стоит? – оживилась Эльга.

И обнаружила, что именно этого ей все время хотелось. Поскорее увидеть свою новую, уже взрослую дочь. Познакомиться с той, что станет судьбой Святши. Тем же, чем стала она сама для Ингвара. И постараться сделать так, чтобы первая встреча суженых прошла поладнее, чем вышло у них.

– Да и хорошо бы, – продолжала Ута. – Сама подумай, каково ей, бедной: от матери оторвут, привезут в чужой город, да с коня прямо на рушник поставят! Даже оглядеться не дадут. Лучше же, если приедет не спеша, с нами познакомится, на Киев посмотрит, обживется, по хозяйству поучится… Мы ее разглядим хорошенько. Если что у молодых не заладится – поможем, подскажем.

– А давай! – Эльга решительно махнула рукой.

В тот же день она велела послать гонца в Овруч, где жил со своим семейством Олег Предславич. Было немного совестно, что не дотерпела до уговоренного срока, но Ута права: самой девушке же будет лучше, если она к приезду жениха успеет попривыкнуть к его матери и прочей родне. С мужниной-то родней бывает посложнее, чем с мужем.

– Может, ей у меня пока пожить? – предлагала Предслава, старшая дочь Олега. – Хоть мы с ней и не видались, а все же я ей сестра. У меня хозяина дома нет, ей будет спокойнее…

– У тебя да спокойнее! – Эльга всплеснула руками. – Это где твои бешавы[19] целый день друг на друге верхом скачут?

– Я их уйму. – Предслава несколько смутилась.